– Да. Мне тоже не с кем болтать.
Спустя неделю каждодневных прогулок после школы Соня призналась Роме, что мечтает похудеть. Они сидели на лавке в парке, смотрели на неработающий фонтан в осенних листьях, и ели бутерброды, приготовленные мамой Ромы.
– Прям-таки мечтаешь? – спросил он и прищурился от прорвавшегося сквозь пасмурное небо солнечного луча.
– Угу.
– А что делаешь, чтобы осуществить мечту?
– Ничего… – Соня осознала это только в тот момент, как ответила. Она ничего не делала, ела целыми днями и лежала на кровати, либо делала уроки за столом сестры.
– И как же ты тогда похудеешь?
Соня нахмурилась, спрятала недоеденную часть бутерброда и отвернулась от Лисова.
– Эй, я тебя спрашиваю.
– Серьезно? – она повернулась, хотела расплакаться и швырнуть в него бутербродом в пакете, но не смогла. – Не знаю. А как можно?
Рома обвел рукой парк, окружающий их, и улыбнулся.
– Давай начнем бегать!
– Вместе?..
– Ну да. Я за компанию буду.
– А если мне надоест? – спросила Соня.
– Это же твоя мечта, похудеть-то. Или я чего-то не понял? – Рома поковырял пальцем в ухе, вытащил его и сдул с ногтя невидимую грязь. – Кажись банана в ухе нет, – он посмотрел на Соню и подмигнул ей.
В тот день она хохотала до слез как безумная. Впервые после развода родителей и впервые перед едва знакомым человеком, да еще и мальчишкой.
Они начали бегать. Лисов ни разу не бросил ее одну, а Соня ни разу не ныла, что ей тяжело или надоело. Рома приучил ее брать бутылку с водой. Поначалу бег давался Соне нелегко, она сильно уставала и тихо плакала в душе – так сильно ныла каждая мышца в теле.
Времена года сменялись, текло время, и к следующему лету Соня похудела. Ее щеки больше не свисали, как у белки с орехами во рту, пузо не закрывало ноги, а бегать они с Ромой теперь могли бесконечно. При этом у них не сбивалось дыхание.
Однажды они договорились покататься на велосипедах. Соня сидела на их любимой скамейке в парке – сюда задувал ветер, сюда же падала тень от огромного дуба, и капли от фонтана освежали именно здесь. Лисов не пришел в назначенное время. Соня волновалась, думала ему позвонить – как раз тогда мама подарила ей дешевый смартфон – но одергивала себя: прошло не так много времени.
Она ждала его до вечера и уже начала замерзать, когда Лисов пришел. Переставляя костыли, он волочил ногу в толстом гипсе.
– Что случилось? – крикнула Соня, побежав к нему.
– Упал с лестницы в подъезде, – голос Ромы звучал бодро, но в то же время она слышала, как надломился его боевой настрой. – Жить буду. Прости, что пришел так поздно. Да и велика у меня нет…
– Зато у меня есть! – выпалила Соня, и развернулась, чтобы он не заметил ее слезящиеся глаза. – Садись, я тебя покатаю.
Рома сел сзади, оставив костыли на скамейке, и держался одной рукой за ее живот, а другой за сиденье. Соне было страшно, щекотно и тяжело одновременно, но она катала его вокруг фонтана, пока не кончились силы.
Парк встретил его детским смехом, переговорами молодых мам и отключенным фонтаном. Рома сел на скамейку, положил рядом рюкзак. Он провел руками по лицу и склонился, уперев локти в колени.
«Что мне делать с этим кошмаром?» – он потянулся к смартфону. В любой трудной ситуации ему в первую очередь хотелось позвонить Соне, рассказать ей о том, как прошел его день, услышать ее голос и представить, как она улыбается.
До восьмого класса они крепко дружили. Рома рассказывал Лёне, своему лучшему другу, про Соню, а ей – про Лёню. Потом он пригласил их отпраздновать его день рождения в августе. Вместе они собрались как раз перед восьмым классом. Лисову тогда сказочно повезло: Соню не заставляли сидеть дома, а Лёня пропустил лагерь, не вовремя заболев. Этот день рождения стал для него самым счастливым. Вместе они шутили, пили колу, и поедали сладости.
