Зефир подскочил, возмущённо чихнув.
– Я вообще-то тут пригрелся, – пробурчал енот, отряхиваясь, как собачонка. – Можно было и поаккуратнее. Смерть смертью, а дневной сон по расписанию!
Эванс нагнулась к фамильару, улыбаясь:
– Привет, меня зовут Глория.
– На вид настоящая стерва, – неодобрительно прищурился енот. – Хочешь, укушу её?
– Он говорит, что его зовут Зефир, и он рад знакомству, – перевела я, скрывая ухмылку.
– Милашка, такой пухляш… – Глория протянула руку, надеясь погладить округлое пузико зверя.
– Это она мне? Я пухляш? – Зефир отскочил, обиженно фыркнув. – Вообще-то это всё шерсть! Я просто очень пушистый!
Я весело рассмеялась, наблюдая за удивлением Глории.
– Он сегодня не в духе, – пояснила я, отсмеявшись. – Наверное, проголодался.
– Ну всё! – возмущённо прошипел Зефир, нагло запрыгивая в приоткрытую сумку, висящую у меня на плече. – Я вынужден откланяться!
– Лапочка, – восхитилась разноглазка. – Обожаю котов! Еноты же почти коты, правда?
– Ну… не совсем, – не стала вдаваться в подробности я. – А где твой фамильяр?
– Селеста осталась в комнате, сегодня довольно солнечно и жарко для неё, – пояснила Эванс.
– У тебя фамильяр – очень пушистый кот? – предположила я, застёгивая сумку.
– О, вовсе нет. Гадюка, – мило улыбнулась Глория.
Я сглотнула. Ну кто бы сомневался…
Через полчаса мы пришли к кабинету, где должна была проходить следующая пара. Глория знала довольно много о столичной жизни и спешила скорее просветить меня.
– Ты никогда не бывала на магических вечеринках?! Нужно обязательно сходить! Там так весело, и столько старшекурсников… – протянула она мечтательно. – У тебя есть парень?
– Нет, – покачала головой я. – Думаю, пока рано об этом думать. Мы же только приступили к учёбе. Отношения могут отвлекать…
– Почему же рано? – прервала меня разноглазка. – Всех хороших разберут! Или ты засматриваешься на кого-то посерьёзнее, чем пятикурсники?
– Например? – не поняла я.
– Профессор Матеос так держал тебя сегодня… – Глория бросила на меня многозначительный взгляд.
– Так, словно если я убьюсь, его уволят? – хохотнула я.
Эванс прыснула в кулак:
– Может и так. Знаешь, я бы не отказалась, чтобы он и меня так же прижал к своей мускулистой груди. Ты успела пощупать мышцы?
– Глория! – возмутилась притворно я, но улыбку сдержать не могла. – Говори тише. А то кто-нибудь услышит, что мы обсуждаем профессора в таком… пикантном ключе.
– Бабские сплетни, – возмутился приглушённо Зефир из сумки. – Избавь меня от этого.
– Неужели ты предпочитаешь… – Глория хитро взглянула на меня, а потом громогласно добавила: – Ректора!
– С ума сошла? Да кому нужен Виридиан Данталион… – рассмеялась я. – Такой надменный и…
Слова замерли на кончике языка, потому что ректор как раз показался из-за угла. И уверенность в том, что он слышал каждое наше слово укреплялась во мне с каждым его шагом.
Он остановился рядом, смерив нас нечитаемым взглядом.
– Значит, вы находите меня надменным? – в голосе ректора крошился лёд.
Я выпрямила спину и отчеканила:
– Я не имела ввиду ничего дурного. Ваше поведение полностью соответствует занимаемой должности, господин ректор.
Зефир в сумке тревожно завозился, предчувствуя беду.
– Добрый день, – пискнула рядом Глория, опуская глаза в пол.
Вот попали так, попали!
– Почему вы пришли так рано? – всё тем же ледяным тоном спросил дракон.
Проклятье Ехидны! Мне совсем не хотелось рассказывать Виридиану о том, что произошло на стадионе.
