Тим улыбнулся.
– В офисе ты не такая!
Джоанна втянула голову в плечи и ничего не ответила. Он прав. В служебной обстановке она действительно вела себя совсем не так, как дома. Продолжать спор было бессмысленно. Но вопрос о том, приходить Тиму завтра к ее дяде в гости или же нет, оставался открытым. Поэтому, несмотря на мороз, она продолжала стоять на месте.
– Иди сюда, – позвал Тим ласково. Джоанна приподняла голову и увидела, что он расстегнул пальто и распахнул полы, приглашая согреться. Ее первым порывом было отшатнуться, настолько неожиданным показался ей этот милый жест. Но вместо этого она, будто ведомая чьей-то таинственной властной рукой, приблизилась к нему и обхватила его руками за пояс.
Тим запахнул полы пальто и крепко прижал ее к себе. С минуту она молча наслаждалась его теплом и близостью, слушая, как биение их сердец сливается в единый ритм, потом, смутившись, кашлянула и произнесла неестественно веселым тоном:
– Если моим родственникам взбредет в голову понаблюдать за нами из окна, тогда уж они ни за что не поверят, что мы не влюблены друг в друга.
– Ну и пусть! Какая тебе разница? – наклонив голову, прошептал ей на ухо Тим.
Этот шепот прозвучал удивительно нежно, и, испугавшись, она заговорила оживленнее и громче прежнего:
– Ты еще не знаешь, на что они способны! Если ты завтра придешь к Андрэ и Марго, они замучат нас шуточками и прозрачными намеками. Вот почему я не хотела, чтобы ты принимал их приглашение.
– Ты действительно не хочешь этого? – спросил Тим, и она уловила в его голосе оттенок грусти.
Глядя ему в грудь, Джоанна кивнула и, вздохнув, произнесла:
– Так для всех будет лучше, поверь.
– Но я уже пообещал, что приеду. Твоя семья мне очень понравилась, и не хотелось бы огорчать ее. – Он крепче прижал Джоанну к себе, будто в доказательство своей решительности. – И к тому же торчать в такой праздник одному дома – согласись, это просто кошмар!
«Одному…» – мысленно повторила Джоанна, объятая внезапной вспышкой неуместной радости.
– У тебя действительно нет на завтра других планов? – спросила она беспристрастно, стараясь не выдать своей радости.
– В том-то и дело, – ответил Тим. – Я в этом городе пока что чужак, мне абсолютно некуда идти.
Джоанна чувствовала себя настолько комфортно и уютно, будто сидела, укутанная пледом, в мягком кресле у камина. Ей казалось, что она вернулась в детство. Только в те далекие годы рождественские ночи таили в себе для нее столько же магического очарования, столько же волшебства. Она ощущала, что дыхание Тима становится все более горячим и частым, и от этого буквально таяла в его объятиях, словно зажатая в теплой ладони шоколадная конфета.
– Хорошо, – выдохнула она. – Можешь приехать завтра. Только при одном условии: ты должен сделать все возможное, чтобы разуверить моих упрямых родственников в их глупых убеждениях. – Она подавила в себе желание посмотреть ему в глаза, так как чувствовала, что ее взгляд выражает противоположное тому, что она попросила.
Тим ничего не успел ответить: в это мгновение внимание их обоих привлек шум веселых голосов высыпавшей из соседнего особняка толпы. Джоанна с улыбкой проследила за людьми, затянувшими песню:
– Я видел, как мама целует Санта-Клауса…
Сейчас эти люди разойдутся по своим уютным домам и продолжат наслаждаться рождественской ночью в обществе самых близких и любимых… – с грустью подумала Джоанна, ощущая прилив обычно нехарактерной для нее зависти.
