Кибитка пела и скрипела на ухабах,
Лошадка пегая тащилась, как могла,
Там за холмом ее встречал цыганский табор.
Вот лошадь встала, закусила удила.
Цыганка, сидя у костра, курила трубку,
В цветастом платье, вкруг ее детишек рой.
А неба свод висел над ними словно купол,
И пахло дымом и неведомой травой.
⠀⠀С кибитки спрыгнул к ней цыган в косоворотке,
⠀⠀Распряг лошадку, отпустил пастись на луг.
⠀⠀Вот подошел к костру он смелою походкой,
⠀⠀И расступился перед ним цыганский круг.
⠀⠀И кто-то в руки протянул ему гитару.
⠀⠀И он извлек из ней красивый перебор.
⠀⠀И над полями песня звонко зазвучала,
⠀⠀И подхватил ее тотчас цыганский хор.
Костер потрескивал, а дым стремился выше.
Казалось, все притихло, замерло вокруг.
И ветерок шальной прерывисто так дышит,
Как будто тоже ловит сердцем каждый звук.
И вот вступила нежно скрипочка-шалунья,
Как будто круг цыганский шире развела,
Заворожила, закружила, как колдунья,
И волновала, и до боли душу жгла.
⠀⠀И все быстрей, быстрее музыка звучала,
⠀⠀И все быстрее выговаривал цыган.
⠀⠀И сердце билось и аккордам в такт стучало,
⠀⠀И приливала кровь к натруженным ногам.
⠀⠀А девки гибкие, и на груди монисто.
⠀⠀Их плечи-плечики ходили ходуном.
⠀⠀А глазки черные стреляли в гитариста
⠀⠀И полыхали, обжигая как огнем.
Когда же стихли все цыганские напевы,
И ночь пришла, и наступил уже покой,
Так ярко вспыхнула звезда в созвездье Девы,
Напоминая взгляд цыганки молодой.
А по лугу не торопясь ходили кони,
Шатры цыган стояли будто бы стога.
И старый вяз склонился низко, как в поклоне,
И на земле лежала ветка, как рука.
