Разговоры в рабочее время - страница 6
В нашей преданности было что-то феодальное – некое чувство его несомненного права всем распоряжаться, которым он, кстати говоря, пользовался исключительно редко. Он был прекрасным сюзереном. Все неприятности, проблемы, ошибки, контакты с высшим начальством и жалобы больных брал на себя, без удовольствия, но как бы по уговору.
Однажды мы лечили жену хозяина огромной фирмы лечебной косметики. Она была славная свойская тетка, болела почти безобидной (при безупречном лечении) формой рака. И, по закону подлости, как раз на нее выпала ошибка в расчете дозы. Она должна была получить тридцать облучений, а при проверке расчета, который сделали после двадцать четвертого, выяснилось, что она получила уже всю дозу, и даже пять процентов лишних. Счастье, что контрольный расчет не опоздал. Ущерб был невелик, но уже через минуту виновный физик стоял в кабинете начальника отдела и каялся в содеянном. Теперь надо было объясняться с пациенткой и ее мужем.
В старом мультике спесивый царевич собирался прикончить Змея Горыныча. «Имей в виду, – предупредил его доброжелатель, – этот Змей как раз витязями и питается…» Муж нашей пациентки, владелец фармацевтического княжества, имел в своем распоряжении среди прочего десяток адвокатов, специализирующихся на медицинских исках. Собственно говоря, они и жили-то за счет медицинских ошибок. Так что объяснение Зелигу предстояло нешуточное. Он зазвал их в свой кабинет и выложил все как есть. Через полчаса супруги вышли из кабинета шефа спокойные и почти довольные. Не знаю, как уладился нарождающийся скандал, но думаю, что они отыскали общих армейских друзей или выяснили, что воевали вместе в какой-нибудь из наших войн, или что-то в этом роде.
Вообще, военное прошлое связывало Зелига со множеством разных людей. Управляющий делами министерства здравоохранения был его командиром роты; премьер-министр – майором в том полку, где он служил лейтенантом; старшая сестра больницы – той самой Рути, которая складывала парашюты его взводу (выходит, он был когда-то и десантником?); водопроводчик, который чистил засорившуюся раковину в его в кабинете, – сержантом на офицерских курсах, когда он там учился…
Зелиг мог делать несколько дел одновременно – почти как Наполеон, разговаривая при всем при этом по телефону. Великолепным его талантом была способность выбирать одно решение из двух возможных. Где другой потратил бы часы на взвешивание и обдумывание недостаточных для решения доводов и контрдоводов, Зелиг решал вопрос за пару секунд, твердо и бесповоротно. Вероятно, он иногда ошибался, но мы об этом ничего не знали. Он был не из тех, кто готов прилюдно обсуждать свои ошибки.
Больные любили его за надежность. Он выслушивал их и даже не подавал виду, что его время страшно дорого и в переносном, и в самом прямом, денежном, смысле.
Однажды я слышала его беседу с пациентом, который переехал в Иерусалим из Англии. Тот рассказывал, что жил в Манчестере и давно хотел вернуться домой, но последние восемь лет лечился от рака у своего врача, очень верил ему и не решался с ним расстаться.
– Мой врач был похож на тебя, – рассказывал пациент, – такой же высокий, молодой, как ты. Ты ведь не куришь? Вот! И он тоже не курил.
– Так что же ты его бросил? – улыбаясь, спросил Зелиг.
– Понимаешь, он вдруг заболел раком и умер за один месяц, – расстроенно ответил старик.