Храбрый юноша несколько испугался, но спросил:
– Скажи мне, славный лорд, когда я должен вынимать Широкий Косарь?
Железноголовый ответил:
– Только когда пред тобой предстанет враг, тогда смелее вынимай меч, ибо его лезвие никогда не затупится ни от злого глаза, ни от козней колдуна, как это иногда случается с обычными клинками, выкованными в наши дни. Могучий муж шептал над ним многие заклятия, и ни один клинок не осилит твоего, разве только его брат, выкованный теми же руками, если таковой существует на земле, что едва ли. Вот у тебя и появился меч. Но я хочу предупредить тебя: не будь ни смутьяном, ни буяном и не вынимай Широкого Косаря в глупой ссоре или по приказу тирана да злодея, ибо тогда твоя удача оставит тебя, пусть даже этот клинок, что лежит сейчас в ножнах, останется при тебе. Но, думаю, ты не нарушишь ни одного из этих моих указаний. И ещё скажу тебе: ты хорошо принял меня прошлым вечером. Ибо хотя ты вскоре и понял, кто перед тобой, но сперва, когда ты взял меня за руку и провёл к огню на глазах у своих домочадцев, ты ещё не узнал меня, и я был для тебя всего лишь оборванным бродягой, которого твой дед охотно выставил бы обратно, под дождь. Но ты обошёлся со мной не хуже, чем с лордом или графом.
Теперь следует поведать, что когда Осберн услышал эти слова, он впервые узнал, что такое похвала, и сердце его запрыгало, доблесть возросла, лицо засияло, а глаза заблестели от слёз. Вслух он не произнёс ни слова, но про себя поклялся, что не окажется хуже, чем думает о нём его друг Железноголовый.
Затем он взял меч, препоясался им и сказал:
– Господин, меч этот недлинный, но большой и тяжёлый, и думаю, моей детской силы не хватит, чтобы владеть им. Не следует ли отложить его до тех пор, пока я не стану взрослым?
– Мы позаботимся об этом, милый юноша, – ответил Железноголовый. – Через час у тебя будет достаточно силы для Широкого Косаря, хотя и после этого она будет прирастать из года в год и из месяца в месяц.
Глава XIV
Дары Железноголового
Тем временем наступил полдень, и солнце пекло довольно жарко. Осберн с Железноголовым, беседуя, лежали на траве, и юноша глядел на воду. Уже сильно вспотев, он, как и любой мальчишка на его месте, пожелал окунуться в сверкающий ручей и наконец произнёс:
– В такой жаркий полдень я бы хотел искупаться, если ты не против.
– Это хорошая мысль, парень, – ответил Железноголовый, – и, более того, если я намерен сделать тебя сильнее, то тебе придётся раздеться.
И вот они оба сняли свои одежды и вошли в самую глубокую заводь, что находилась поблизости. Железноголовый и одетым выглядел благородно, но нагим он казался ещё благороднее: это был осанистый мужчина с такой ладной фигурой, что вряд ли у кого можно было найти лучше. Осберн же, раздевшись, стал казаться рядом со своим другом маленьким и, подобно всем отрокам, худощавым, хотя и был довольно статен для своих лет. Вскоре Железноголовый вышел из воды и оделся, а Осберн ещё некоторое время играл в ручье. Тогда Железноголовый подозвал к себе отрока, чтобы тот подошёл таким, каким был, нагим, и сказал ему:
– Вставай, малый, передо мной, и я наделю тебя ещё одним даром, вполне сравнимым с Широким Косарём.
Юноша встал перед ним, и Железноголовый сперва возложил руки ему на голову и, подержав их там некоторое время, переложил на плечи и руки мальчика, и на ноги, бёдра и грудь, и далее по всему телу. Одновременно с этим он произносил такие слова:
