Читать онлайн Даша Моисеева - Разлучённые космосом

Шмыгая носом, она провела языком по покусанным губам. Солено. Тонкая кожа снова треснула, и мелкие капли крови проступили на бледных лепестках губ. Руки, измазанные в грязи, нащупали твёрдый осколок. Гладкий, почти скользкий, серебристого холодного цвета. Треснутый экран с тревожно мигающим «Ошибка». На холодной детали еле заметные кровавые разводы.

«Видно часть от Электроника» ̶ подумала она, спешно засовывая находку в истерзанный временем портфель. ̶ «Интересно, солдат конфедерации тоже разлетелся на части?»

Лямки давили на плечи. Вес собранных деталей кривил слабую спину. Дышать было тяжело. Повсюду едкий запах железа. Варя спешно вытащила из кармана прозрачную маску с присоединённой к ней пружиной трубкой. Приложила её плотно к лицу, фиксируя резинкой. После того, как Конфедерация Альба выпустила свою новейшую ядерную бомбу, дышать, как раньше, в брошенных городах стало невозможно. Радовало только то, что люди, спасаясь от внезапных, словно гром среди ясного неба, обстрелов вражеских роботов, уже давно возвели для себя новый дом, докуда яд так и не дошёл в своём полном составе. Сама бомба не только стёрла с лица земли город Ареон, столицу и главный политический центр одноименной конфедерации, но и погрузила большую часть Земли в ядерную осень.

После взрыва в атмосферу мощным фонтаном выбросились огромные объёмы пепла и дыма. Земля словно укуталась сизым одеялом, навеки впавши в траур по потерянным детям. Вместе с ней омрачилось небо, на долгое время став серым и безжизненным. Солнечные лучи плохо проходили через скопление мутных туч, и от этого страдали как растения, так и люди, на какое-то время забывшие, что такое весёлая весна или жаркое лето. Уже второй год на Земле царили холод и уныние, и люди, сломленные и напуганные, мысленно проклинали её, сидя в своих коробках – квартирах, лишь иногда осторожно высовывая нос на улицу.

Раздался гул двигателя. Варя, вздрогнув, резко поднялась на ноги, затем бросилась в сторону опустевших домов. Скрывшись за кирпичными стенами, девушка осторожно выглянула на улицу, щурясь, чтобы разглядеть сквозь серый туман подъезжавший грузовик. Территория города считалась относительно безопасной, ибо солдаты Ареон были оттеснены далеко от этих мест. Но всё же стоило быть осторожнее, промышляя в этом городе. Закрытые города даже после двух лет продолжали оставаться полем для битв. Но тем они и были ценны для изобретателей. Здесь всегда было много осколков от оружия или военных роботов, которые при желании служили хорошими запчастями и не имели аналогов на доступном для гражданских рынке.

Грузовик остановился. Водитель заглушил мотор, после чего открыл дверцу кабины. Луч фонаря осветил тёмную улицу. Мужчина, прокашлявшись, заерзал, надевая маску с кислородом. Сделав спасительный вдох, отвёл маску от лица, осипшим от болезни голосом прохрипев:

̶ Варя! Чёрт тебя дери!

Выругавшись, водитель снова приложил маску, затем, развернувшись, три раза нажал на руль. Раздались три протяжных и звонких гудка. Девушка, улыбнувшись краешком губ, выбежала из своего укрытия, крепче сжимая лямки рюкзака. Водитель, заметив её, резко вытащил из-под крутки пистолет Макарова. Варя замерла, шумно выдыхая воздух. Водитель поднял свободную руку. Постучал указательным пальцем по маске.

Девушка осторожно кивнула. Медленно, дабы не спровоцировать, откинула чёрный капюшон, закрывающий шапку коротких золотых волос. Холодным пальцами обхватила резиновую маску. Чуть опустила, показывая лицо.

̶ Залезай, Варька.

Мужчина убрал пистолет обратно в карман. Громко хлопнул дверью и завёл двигатель, предупреждая, что ждать не будет. Девушка обошла кузов, кинув на груз заинтересованный взгляд. Ничего необычного. Только мешки да старые обломки, прикрытые брезентом. Но Варя прекрасно знала, что Владислав Осипович что попало не берёт. Всегда что-то интересное находит. Значит, под натянутой плотной тканью явно лежит очередная находка, которую потом бывший военный продаст на рынке втридорога.

Подойдя к кабине, девушка запрыгнула на подножку, крепко держась за металлическую ручку. Затем дёрнула на себя дверь. Уж что, что, а галантностью старик не отличался. Залезай, как хочешь, даже дверь не откроет. Спасибо уже за то, что соизволил остановиться и подождать.

̶ Ты снова губу прикусила. Дурная привычка. ̶̶ заявил Владислав, снимая маску и включая систему очистки.

На панели замигали бесконечные разноцветные лампочки. Загудела система, и в кабину пошёл лёгкий свежий ветерок. Грузовик у Осиповича был старый, без современных достижений науки. Нашёл он этого старичка еще в двух тысяча сорок четвёртом. Радовался, словно нищий, нашедший тысячную купюру. Потом долго возился с починкой да поиском подходящего бензина. Затем ездить по закрытым городам стал. Детали искать да вещи брошенные. Как раритет продавал. Варя к нему просилась, но он сначала отказывал. А потом она ему систему фильтров установила, да еще что по мелочи. Вот он теперь и возит её с собой, старательно пряча довольную улыбку. Привык уже к вечной пассажирке да к её разговорам.

Варя нажала кнопку на панели из дешевого пластика. Бросила рюкзак себе в ноги, ожидая, пока небольшой столик с порцией хлеба и жаренной яичницей до конца появится.

̶- Что смогли найти сегодня, Владислав Осипович? ̶ поинтересовалась она, слизывая языком с губы кровь и приступая к своему скромному ужину.

Старик тяжело вздохнул, поворачивая на другую улицу.

̶̶- Обнаружил стратегический запас консервов да неплохо сохранившуюся квартиру. Пригляделся мне шкаф там и туалетный столик. Зеркало правда треснутое да ничего страшного. Уж его то заменим. Сегодня солдат больно много ошивается. Чуть не попался им на глаза. А эти то даже не спрашивают. Стреляют и все. Так и белый флаг показать не успеешь.

Варя понимающе кивнула, выкладывая яичницу на кусок хлеба. По всем законам их страны находиться в заброшенных городах было запрещено. Проникали сюда либо воры, либо солдаты вражеской Конфедерации. А отличить воров от солдат, прикрывающихся ими, порой было крайне сложно. Так что не было ничего удивительного в том, что сразу огонь открывали.

̶ А вообще люблю я заброшенные города. ̶ смягчился старик, бросив короткий взгляд на многоэтажки, что смотрели на них своими пустыми, чёрными глазами брошенных квартир. ̶ Раньше люди куда интереснее жили. Да ты наверно и не застала этих времён. Сколько тебе сейчас? Семнадцать? А война уж как двадцать лет идёт. Ты наверно совсем крохой была, когда все в «подземки» переехали? Раньше то как было… Встаёшь рано утром, а за окном небо чистое, слышен смех детворы со двора, солнце пробивается…

̶ Я помню. ̶ сухо перебила его Варя, проглотив кусок. ̶ Мне десять тогда было. Так что всё я помню. А солнце от нас только два года назад ушло.

Владислав глухо засмеялся. В обычно серьёзных глазах промелькнула печаль.

̶ Извини, у меня уже такое чувство что война была всегда. Я вас, детей, уже к мутному времени приписываю. Вы уж сейчас на улицу редко выходите. А помню мальчишка бегал тут. Хороший такой. Веселый. Я всё его ругал на чём свет стоит. А как началось все это так совсем поник. Мы тогда встретились с ним. Поговорили. Он на меня такими серьёзными глазами взглянул, что мне стыдно стало. Лучше бы продолжал ломать качели. Он говорят выбраться смог. Поступил в космическую академию. Живёт среди звёзд. Надеюсь, хоть там его глаза снова светятся радостью.

Варя с трудом проглотила последний кусок. Отвернулась к окну, печальным глазами провожая мелькавшие многоэтажки. Немые призраки преследовали её, терзали. Прошлое, посеревшие кадры фильма, заевшая киноплёнка с выжжеными дырами в некоторых местах. Она не жила в этом городе уже как восемь лет и старалась не вспоминать былые дни. Но здесь, в месте, где раньше был её дом, они сами вылезали из памяти заново погружая в прошедшее.

Прошлое приказывало помнить всё.

Серые безлюдные улицы вдруг наполнялись цветом и людьми, спешащими куда-то. Тусклая трава становилась ярко-зелёной, словно её раскрасил невидимый художник. Звуки смеха и отдалённых голосов с ветром блуждали по треснутому асфальту. Каждый раз воспоминания оживали и наполняли бездушный фантом жизнью. Словно игровые локации, оживавшие только когда игрок обратит на них внимание.

̶ Его звали Кирилл. ̶ тихо прошептала она, больше для себя но старик всё услышал.

Понимающе кивнул, о чём-то подумав своём.

̶ Вы были друзьями?

̶ Типа того.

Варя продолжала задумчиво наблюдать за проплывающими мимо домами. Бледные пальцы машинально нащупали спрятанный под футболкой кулон. Миниатюра Марса на чёрной плотной верёвке.

̶ Каков сегодня улов у тебя? ̶ поинтересовался больше для того, чтобы разбить молчание старик.

Варя без особого интереса полезла в рюкзак, предварительно задвинув пластиковый поднос с тарелкой обратно. Послышался звук открывающейся молний и спокойное копошение. Стук металлических деталей друг об друга.

̶ Самым интересным была материнская плата робота истребителя. ̶ девушка покрутила в руках серый прямоугольник утыканный мелкими разноцветными деталями. ̶ корпус самого робота был уже негоден. Выжжен практически полностью. А вот материнка прям целая. Мне бы ещё достать гидравлические поршни.

* * *

Андрей Федотов, профессор факультета космической инженерии, отличался от своих коллег хотя бы тем, что из всех возможных проектов и тем для исследования упрямо выбирал Марс. Его манила эта обманчиво-пустая планета, изученная его студентами уже несколько раз: от равнин, сформированных лавой на Северном полушарии, до астероидных кратеров, царствующих на Юге. Красная планета, названная в честь древнеримского Бога войны, притягивала его сторону астронома к себе, как притягивала своих молчаливых спутников. Ради Марса он возглавлял экспедиции, ради него проектировал роботов спелеологов и отправлял тех заползать в дыры всех возможных кратеров. Ему со студентами однажды удалось забраться на самый высокий вулкан – Олимп. Но, несмотря на бесконечные ухищрения, бессонные ночи в попытке изучить свою самою огромную в жизни страсть, один проект так и не удавалось завершить.

Марс, словно жеманная дама, постоянно уворачивался от его весьма нескромных ухаживаний, выводя из строя все электронные подарки. Кокетничал с ним, подкидывая факты, и тут же становился неприступной стеной, как только пылкий его ценитель, собрав своих не менее пылких студентов, летел на всех скоростях к её персоне. В бушующем и не знающем преград воображении он – главная звезда среди всех киноактёров, главная цель среди поставленных ректором задач, был обителью тайны, которая магнитом притягивала, звала, просилась быть открытой. Ах, что может быть более заманчиво для учёного, как погружение в мрак ради желанных ответов?

Даже сейчас, совсем забыв про такой нужный для жизни сон, профессор, склонившись подобно горбуну над столом, ожидал приятные или не очень (Но он надеялся! Нет, верил!) хорошие новости. Усталые голубые глаза уставились в одну точку на застывшем электронном столе. Пальцы теребили уже начавшие седеть со временем жесткие чёрные волосы. Напряжение гирей упало на согнутую спину, и профессор прилёг, не сильно ударив кулаком по столешнице, на которой сразу же что-то пискнуло.