– Нет, особо никого нет.
– Погоди, осень на дворе, будут вечёрки и посиделки у какой-нибудь бабки, парни туда и набегут.
– Тася, я же самая младшая, мне спешить некуда, впереди меня вон сколько сестер – их черед.
– Так это же раньше очередь соблюдалась, а сейчас – новые времена, у кого как получится. Смотри, успевай, пока молоденькая.
– Ты счастливая, вы с Мишей любите друг друга.
– И у тебя всё будет, вот увидишь.
Пока сёстры болтали за столом на середе, к ним выбегала девчушка, и хватала блины прямо со стола, возвращаясь к своим куклам в горницу. Куклы Таисья нашила дочери сама.
– Душа, ты ничего не слышишь?
– Нет, а что?
– У меня слух хороший, Ниночка приучила вставать к ней по ночам. Мне кажется, что на нашей скамейке у ворот кто-то сидит, возится на месте, кашлянул вроде.
– Ворота я закрыла на внутреннюю щеколду, когда пришла.
Таисья выглянула в окно:
– Точно, там кто-то есть, вон, загораживает щель почтового ящика. Неужели опять цыгане? Они меня всегда пугают.
– А им что тут делать-то?
– Под видом, что на кладбище пришли, они по домам бегают, гадают для вида, и выпрашивают, у кого насколько таланта хватит.
– Тася, я знаю, почему ты их боишься, мама рассказывала.
– Как же их не опасаться? До сих пор не могу забыть того случая, когда мы с Мишей только что в этом доме поселились…
***
…Действительно, это случилось в первый год их совместной жизни. Они, как и все молодые, только начинали обживаться. Хоть времена стояли и трудные, совсем недавно закончилась Гражданская война, молодым на свадьбу родственники подарили немного домашнего скарба – всё, что нужно семье на первое время. Самое главное – это дом, который Тасе достался в приданое, как старшей дочери от её тетки Серафимы. Дом стоял несколько лет пустой, в него и поселили после свадьбы Тасю с Михаилом.
В послевоенные 20-е годы все обживались трудно, но для молодых семей старались всем гамузом: каждая тряпочка, каждая сковородка или кастрюля были на счету. Тасино приданое её матушка, как и все, собирала в сундук, как принято: простыни, полотенца, наволочки, скатерти, кружевные салфетки, кружева, одеяла, отрезы материи, праздничная одежда – всё туда, в сундучок. Отец Таси слыл неплохим плотником, мастерил мебель для дома, делал не только для себя, но и на заказ, лишняя копейка всегда пригодится. Сундук для дочери Кирилл Афанасьевич украсил и выжег на верхней крышке и боковых стенок узор в виде еловых шишек. Получилось «баско», как любила говорить Таисья. Сундук с приданым водворили на почётное место в горнице, именно он и оказался поводом для переживания молодой хозяйки.
Тогда приближался Новый год, Михаил отлучился по хозяйственным делам, Тася возилась на кухне, поглядывая в окно, выходящее в проулок. Вдруг она увидела проходящих мимо трёх цыганок. Они громко смеялись, махали руками и показывали на окно, видимо, заметив её. Тася сразу насторожилась, но тут же успокоила себя – ворота изнутри закрыты, так что она в безопасности. Но не прошло и нескольких минут, как она увидела цыганок уже у себя во дворе. Они как-то исхитрились и смогли поднять щеколду на воротах.
Цыгане, они такие, их праздная жизнь заставляет пошевеливаться, надо же им каким-то образом кормиться. Таисье захотелось набросить крючок на дверь в сенках, и таким образом защитить себя, но пока она шла к сенкам, одна цыганка уже вбежала по крыльцу, прошла через сенки и открыла входную дверь в избу.
