– Со мной все хорошо. – Служитель Цзя потер подбородок. – А у Повелителя демонов, похоже, отнялась половина тела.
– Да? С его телом что-то не так? Вчера он так врезался головой в двери дворца… Может быть, не будем ждать помощи от небожителей и сами… – Второй слуга красноречиво провел пальцем по горлу.
Служитель Цзя хлопнул товарища по руке.
– Прекрати! У меня от одного его взгляда по коже мороз. Так что сторожи дверь как следует. Хотя бы не дадим ему убежать.
От ушей Орхидеи не ускользнуло ни слово, прозвучавшее за дверью. Дунфан Цинцан, разумеется, тоже все слышал. Тело Повелителя демонов отличалось прекрасным зрением, отменным слухом, невероятной крепкостью и было выдающимся во всех отношениях.
Ланьхуа забеспокоилась, не прибьет ли Дунфан Цинцан служителей, если разгневается, поэтому протянула левую руку к зеркалу и положила его перед собой. В зеркале тут же отразились два силуэта. Лицо Дунфан Цинцана ничего не выражало, как будто разговор служителей за дверью его не интересовал. Он покосился на бронзовое зеркало и отбросил его в сторону правой рукой.
– Возьми книгу в левую руку и читай.
Ланьхуа не могла ответить отказом на разумную просьбу. Она послушно подняла книгу и уставилась в нее левым глазом на пару с Дунфан Цинцаном.
– Ты не сердишься? – не сдержалась она. – Слышал, что они сказали?
– Если слышала ты, значит, Темнейший тоже.
– Ты их не убьешь? – допытывалась Ланьхуа.
Дунфан Цинцан перевернул страницу.
– Среди обитателей трех царств тех, кто ненавидит и хочет убить Темнейшего, больше, чем воды в Яшмовом омуте и песчинок в пустыне. Два жалких служителя не стоят того, чтобы Темнейший марал руки.
Услышав, с каким пренебрежением Дунфан Цинцан отзывается о врагах, Ланьхуа надула губы.
– Ты слишком самоуверен.
Повелитель демонов опустил Книгу Судеб.
– Ну вот опять. Не смей корчить лицом Темнейшего такие гримасы.
– Я всего лишь выпятила губу, – удивилась Орхидея. – Что в этом плохого?
– Темнейший не позволяет так делать.
– Ладно-ладно, – согласилась Орхидея и состроила ту же рожицу. – У меня много дурных привычек.
– Я же только что запретил!
– Поняла, поняла.
Дунфан Цинцан глубоко вздохнул, сдерживая досаду и гнев. Только он успокоился и решил вернуться к делу, как вдруг почувствовал, что левый глаз глядит в сторону. Его охватило незнакомое чувство бессилия, которое было не описать словами. Повелитель демонов закрыл правый глаз и подождал, но в конце концов не вытерпел, перестал обращать на Ланьхуа внимание и уставился в Книгу Судеб одним глазом.
Орхидея томилась от скуки, запертая в неподвижном теле. Она пошевелила левой рукой и услышала, как Дунфан Цинцан презрительно фыркнул. В Книге Судеб не было ничего интересного – сплошные даты рождения и смерти, записанные убористым почерком. Читать ее оказалось гораздо скучнее, чем натальные карты, которые составляла хозяйка. Ланьхуа некоторое время смотрела в книгу, но потом ее одолели сонные мошки[20]. После недолгой борьбы она не выдержала, закрыла левый глаз и уснула.
Потрясенный Дунфан Цинцан почувствовал, что в его теле крепко спит чужая душа… Повелитель демонов сосредоточенно обдумывал, не вытолкнуть ли Орхидею прочь. Он обследовал тело изнутри и снова не смог отыскать ни единого зазора между душой Ланьхуа и собственной плотью. Очевидно, его оболочка не отторгала душу цветочной феи, слившись с ней воедино.
Дунфан Цинцан читал Книгу Судеб, бегая взглядом по строкам, и в его голове зарождались самые разные мысли. Внезапно в груди слегка потеплело. Там, где две души соприкасались, возникла едва уловимая тяжесть, как будто вторая душа разомлела, прислонилась к нему без страха и стеснения и уютно устроилась в его груди. Из-за непривычного ощущения Повелитель демонов немного растерялся. Прежде никто не позволял себе расслабиться рядом с ним…
