Эленор, как я и ожидал, пришла в полный восторг о предстоящем путешествии, она собирала вещи, без умолку щебетала, строила планы, торопила время. На отчёты и сборы у нас ушли ещё пол года. За это время в джунглях от малярии скончались два наших товарища. В племени остался один Нил, ждущий моего возвращения. Пол женился и остался в Англии.
И вот мы на быстроходном парусном судне,,Мимоза,, вышли в Атлантический океан. Эленор была счастлива не смотря на морскую болезнь и длительность путешествия. Её влекло неизведанное, как и меня, и надежда. Если я ещё сомневался в правильности своих действий, то Эленор была настроена решительно.
В джунглях нас встречали и сопровождали туземцы из племени Ач- Ху, что гарантировало нам безопасность, к тому же мы шли коротким путём, который был нам неведом в первом путешествии. За четыре дня мы дошли до деревни. Нас встретили громко и радостно. Приятно было осознавать что нас ждали, нам с Эленор выделили отдельную хижину. Мы в свою очередь одарили туземцев необходимыми вещами, привезёнными из Англии.
Постепенно быт налаживался. Когда я был занят, Эленор проводила время с женщинами племени, обмениваясь опытом, помогая по хозяйству. Мы с Нилом выполняли свою работу, вели записи, составляли карту местности, знакомились с соседними племенами. За полгода, что мы не виделись, Нил стал настоящим аборигеном. Загорелый, татуированный, с выгоревшими на солнце волосами, статный и красивый, он был больше похож на бога, сошедшего с Олимпа, нежели на воина.
Время шло, а жрец все молчал. Торопить его было не целесообразно, и я терпеливо ждал.
Наконец настал день, когда шаман позвал меня: – Сегодня проведем ритуал, боги благосклонны. Принесем в жертву животное, ты же должен пожертвовать богам самую дорогую твоему сердцу вещь.
Я машинально коснулся груди. На шее у меня висел медальон с фотографией моей сёстры. Это самое дорогое что у меня осталось от неё. С Элис, так звали сестру, нас связывали не только родственные отношения, мы были близки настолько, насколько могут быть близки близнецы. Умерла она молодой, в двадцать четыре года от туберкулеза у меня на руках. Умирая, вложила мне в руку медальон: – Не расставайся с ним, я буду присматривать за тобой оттуда.
Я поклялся себе, что ничто не заставит меня отказаться от него, тем более добровольно. Это был мой талисман, моя вечная память о любимой сестре, предать которую я не в силах.
У меня есть прекрасный кинжал из дамасской стали, инкрустированный драгоценными камнями, его я и отдам, чем не царский подарок.
Наконец нас с Эленор, одетых по местному обычаю, подвели к разведенному костру. Языки пламени вырывались в небо, прямо к звёздам. Зрелище было ярким, самобытным. Под звуки барабана и песни шамана, аборигены исполняли свои мифические танцы. Это волновало и тревожило, завораживало и затягивало как омут, водоворот которого кружил голову и заставлял биться сердце в унисон с мангуаре. Я был плохим католиком, равно как и атеистом, но здесь, находясь среди людей племени- проникся их духом, их магнетизмом.
Обряд прошёл успешно, так сказал шаман. Боги приняли наши дары, оставалось ждать. Чудо случилось спустя два месяца. Я даже не удивился, настолько верил в силу ритуала и людей, совершивших его. Одно условие было- Эленор должна родить здесь, находясь под защитой племени и богов. Мы согласились с этим условием, поскольку все шло как нельзя лучше. В племени рождались дети, и редкий случай, если кто то умирал из них.
