На большой перемене после пятого урока Кира и Ева сидели у столовой на парапете, за которым размещалось некое подобие зимнего сада.
– Ты Влада не видела? – спросила Ева, попивая апельсиновый сок. Уже которую перемену она хотела повстречать своего приятеля, чтобы позвать на желанную прогулку, но безрезультатно.
– Не-а, – пожала плечами та. – Дай попить, – подруга протянула красноволосой бутылку с соком. – Спасибо. А вообще можно спросить у Юры, они вроде друзья.
– Это тот странный? – предположила Романова, Кира в ответ кивнула. – Да ладно? Никогда бы не подумала, что они общаются. Я бы сказала, что типаж Юры ближе к Марку. Вот они бы дополнили друг друга стопроцентно.
– Точно, они оба какие-то странные, – согласилась Кира и засмеялась.
В это же время Марк сидел на лавке на третьем этаже рядом с кабинетом алгебры, где должен будет пройти последний урок. Нацепив старые наушники, парень слушал Placebo и наблюдал за окружающими. Громкость он поставил самую высокую и практически перестал следить за часами. В одиночестве ему было невероятно комфортно, так, будто музыка служила барьером от внешнего мира. Единственное, чего ему хотелось больше всего, так это оказаться дома и не видеть всех этих недалеких, посредственных людей. Марк нахмурился, обозлившись на собственные мысли, но стоило ему увидеть Еву, которая с Кирой проходила мимо него, он успокоился. Не так все плохо в этой чертовой школе Зверя. Парень стянул наушники за провода и, обмотав ими плеер, выключил проигрыватель и посмотрел на дверь, возле которой собрались одноклассники. Через полминуты прозвенел звонок, и Марк поспешил за Евой, которая что-то активно обсуждала с Кирой. Во время урока Саванова незаметно пересела за спины ребят и начала донимать подругу вопросами.
– На территории школы запретили курить, – Ева цитировала сообщение от Анны Александровны, – и за этим будут следить. На сей момент никаких серьезных последствий это не возымело.
– Блин, ну… – протянула Кира. – Эт самое… Что за дискриминация? Отойдем немного.
– Пошли к руинам школы, – хитро ухмыльнувшись, предложила Ева. – Давно мы там не были.
– Точно, – подтвердила Кира. – Как раз после уроков, да?
– Бинго! – по-детски захлопала в ладоши Романова.
Какое-то время Марк задумчиво молчал, слушая их разговор, но затем, когда подруги замолкли, сказал:
– Red Head[7], Ива, – своеобразным способом обратился к девушкам Марк. Кира удивленно вскинула бровь, что считалось ее фишкой. У нее были яркие черные брови в виде домиков. – Вы не будете возражать, если я прогуляюсь вместе с вами? – и девчонки переглянулись.
Сама того не заметив, Ева мысленно начала рисовать портрет Марка, который каждым своим словом или действием почему-то стал интриговать. Девушке было невероятно сложно охарактеризовать его. Начитавшись книг по психологии, обычно Ева в легкую справлялась с подобной задачей, но Зильберштейн был не так-то прост. Еще совсем незнакомый мутный персонаж, и, чтобы узнать его лучше, она бы, возможно, пообщалась с ним.
– Да, конечно, – одобрила Red Head, исподлобья посмотрев на Еву. – Ты не против, Иви? – передразнила подругу та.
– Хорошо.
И тогда, казалось, урок начал протекать во много раз быстрее. Ева вернулась в реальный мир, когда на доске появилось домашнее задание.
В тот год в школе Зверя первое сентября было сделано полноценным учебным днем. Ева устала из-за недосыпа, и ей хотелось как можно скорее лечь спать, но отменять намеченную прогулку было поздно, тем более, Кира будет курить.
