Такие разные, мы все-таки были вместе. Дружили. Конечно, как и других девочек нашего возраста, нас интересовали мода и красота, но мы уделяли подобным вещам гораздо меньше времени и внимания.
Ладно я, вечно рассеянная и непутевая, могла выйти из общаги в тапках и даже не заметить этого, а вот Маринка всерьез однажды проанализировала такое понятие, как мода, и привела кучу доказательств, почему классика бессмертна. А Ольга была почти нормальным человеком, успевавшим все: и учебой заниматься, и выглядеть отлично, и умело сочетать в гардеробе неброские, но практичные вещи.
– И эти одноклеточные тебя обзывали Страшилой? – возмутилась она, оглядываясь с грозным видом назад.
– Представь себе!
У Еремеевой чуть пар из ноздрей не повалил.
– Не слушай их! Даже не думай! Ты красавица, а они просто тебе завидуют!
– Ага, – вздохнула я.
– Да, – вступила Марина, поправляя очки, – особенно тому, что тебе не приходится вертеть задом перед преподавателями, пытаясь сдать зачеты.
– Это все из-за того, как я выгляжу, – сказала я, кутаясь в кофту, – Гай тоже на меня так смотрел, смотрел… брезгливо!
– Чем больше претензий к внешности других, тем больше недовольств собственной жизнью. – Маринка разложила ручки и карандаши на столе в особом, ведомом ей одной порядке. – Уж поверь мне!
– А я слышала, что раньше Гай учился хорошо, – прошептала Ольга, – не знаю, что потом стряслось.
– Да? – Я не смогла скрыть своего интереса. – Откуда ты это знаешь?
– Знаю! – Ольга повернулась к Марине: – Скажи, Марин, ты же с ними учишься!
– С кем? – презрительно спросила она. – С этими павианами? Да! И я радуюсь каждый раз, когда они прогуливают пары. Без них лучше.
– Если бы Настька встречалась с таким, как этот Рома, – мечтательно вздохнула Оля, – она быстро стала бы очень популярной девочкой.
– Только не это, фу! – Я опустила глаза, делая вид, что ищу что-то в сумке.
– Ну… – Оля усмехнулась. – Он же такой… Неужели не нравится?
– Нет!
– Кто? – не выдержала Марина. И поняв, что сказала это чересчур громко, тут же понизила голос до шепота: – Он просто туповатый мажор. Вот и все!
– М-м-м… – словно издевалась над ней Олька, – мачо с железным прессом…
Маринка выдохнула так, что очки запотели:
– Бесцеремонный павлин!
Я отклонилась назад, чтобы им удобнее было спорить.
– Нет, он сексуальный. – Оля сдунула прядь темных волос, упавших на лоб. – Повезло Насте прямо перед ним в лужу плюхнуться.
– Чего?! – взвилась я. – Всю жизнь об этом мечтала!
– Да, так и представляю, как этот лапочка протянул тебе руку. – Олькины глаза зажглись озорными огоньками.
– Лапочка? – хмыкнула Марина.
Я достала тетрадь и ручки. Студенты продолжали прибывать, шумя, смеясь и топая. А вот преподаватель являться не спешил.
– Да, – кивнула Оля и закатила глаза, – лапочка. Так бы и съела!
Маринка брезгливо поморщилась и уткнулась в учебник:
– Даже спорить не буду. Фу!
– Да злюка он, самая настоящая! – Я сжала губы. – Как тебе может нравиться парень, который… который… надо мной насмехался!
– Он ведь тебе руку подал, – не сдавалась Оля.
– Ну и что? А потом смеялся. И вообще, – я закрыла лицо руками, – он идиот. – В памяти всплыл разговор Гая и Дэна. – Очень жестокий идиот!
– О чем это ты?
– Он легко играет с чувствами людей, презирает девушек. Не знаю, кем надо быть, чтобы так себя вести.
– Все равно он красавчик, – упорствовала Олька.
– А вот Лида считает, что она его девушка. – Марина кинула взгляд на компанию на камчатке.
