– Таковы вы, люди, – грустно улыбнулась Хазимай. – Вы живете недолго и легко забываете прошлое. Поэтому, оно у вас часто повторяется.
– Другие, что – помнят всё?
– Не знаю как все остальные, – вступила Алмаз. – Но эльфы точно помнят.
– Ладно, мы отклонились от темы, – сказала Лесная. – Продолжим. А что ты вообще знаешь про Вогалов?
Соболь на несколько секунд задумался, потом ответил:
– Я знаю, только то, что мне рассказывал деревенский знахарь – когда-то на земле жили высокие мощные люди, которые считали себя Истинными Людьми. Они были великими воинами и великими магами. Но они все сгинули. Теперь от них остались только развалины городов и их непонятные книги. Люди говорят, что где-то спрятаны их сокровища, но я не встречал никого, кто бы нашел, хотя бы кусочек золота из их сундуков. И значит, Зерги была из их народа? Но ведь известно, что Вогалы бились вместе с остальными расами против нее.
– Да. Это было, но пришли они только на последнюю битву, на Саремское поле. Правда, бились они, не жалея себя, бросались в самое пекло. Почти все пришедшие тогда сгинули в том сражении.
– Но не все погибли?
– Нет.
– Тогда куда они делись? Ведь после той Войны их не стало, верно?
– Да. Но это другая история, мы опять отвлеклись.
– Хорошо. Рассказывай, что за завещание.
– Известно, что, когда объединенное войско разбило Черных Гоосар Каххум погибла. Правда, о её последних минутах, разные летописцы рассказывают по-разному. Но оставим это на их совести, я знакома с очевидцем, которому верю – он сам видел, что она погибла.
«Сколько же лет очевидцу?», – подумал Соболь, ведь из её фразы выходит, что он жив до сих пор. Сколько лет самой Хазимай, он старался не думать.
– Однако, перед смертью, прямо накануне битвы, Отверженная провела специальный ритуал черной магии, при помощи которого перенесла часть своей души в какой-то предмет. Или может несколько предметов, Зерги всегда была хитрой и не хранила все бутылки в одной корзине.
– Говорят, что для этого ритуала были убиты сотни маленьких детей разных рас, – добавила Алмаз.
– Я думаю, это преувеличение. То, что в том колдовстве использовались дети, это точно, но, наверняка, не сотни, и даже не десятки. В таком чародействе количество не играет особой роли, главное – качество. И, кроме того, я знаю, что после боя её шатер и все, что там было забрал совет магов, однако никаких детских останков там не нашли.
Вдруг Радана что-то кольнуло – упоминание про детей разных рас, напомнило ему об его странных снах. Он минуту колебался, боясь оказаться смешным, но наконец решился.
– Подождите, я хочу рассказать кое–что. Это связано с Вогалами, с детьми и со мной.
Алмаз и Хазимай удивленно взглянули на него.
– Не знаю, стоит ли это внимания, но уж очень все необычно, – опять засомневался Соболь.
– Да не тяни, – нетерпеливо прервала его Алмаз. – Рассказывай уже.
– И ты молчал? – это было первое, что спросила Хазимай, когда он закончил. – Как ты мог?
– Я же думал, что это просто сны, – оправдывался сконфуженный Радан. Он никак не ожидал, что Лесная воспримет все так серьезно.
– Это не сны, я знаю кто такая Еллин. Значит, все действительно сходится. Ну–ка достань свой пергамент, я хочу еще раз взглянуть.
– Хазимай, – Соболь с мольбой смотрел на Лесную. – Я тебе верю, но скажи мне, что она говорила не про этих детей.
Он показал пальцем в сторону костра.
Однако, Хазимай не стала успокаивать его.
