– Им грозит выселение. – Джош просмотрел документы. Я кивнула.
– Лоре нужно комфортное место, чтобы оправиться от падения, не говоря уже о проблемах отсутствия жилья.
Мрачные, неприятные воспоминания заполонили разум.
Холодные ночи. Пустой желудок. Бесконечный зуд тревоги ползет по коже.
Моя ситуация отличалась от ситуации Бауэров, но я слишком хорошо помнила, каково это – просыпаться каждое утро и задаваться вопросом, будет ли у меня крыша над головой и еда на столе и завтра.
Моя мать работала официанткой, но она предпочитала тратить скудную зарплату на покупки, а не оплату счетов. Иногда свет вырубался, пока я делала уроки, – она забывала оплатить электричество. Я научилась воровать электричество у соседей в десять лет. Не самое правильное решение, но других вариантов не было.
Меня охватила дрожь.
Ты в порядке. Ты уже не та маленькая девочка.
– Я ее помню. – Джош постучал пальцем по бумаге с фотографией Лоры, вернув меня в настоящее. – Я занимался ей, когда она поступила. Множественные переломы костей, сильные синяки, вывихнутая лодыжка. Но она старалась не унывать и шутила, пытаясь успокоить детей. – Его лицо смягчилось. – У нас частенько бывает суматоха, но ее я запомнил.
– Да, – тихо сказала я. – Она кажется очень милой.
Я никогда не видела Лору лично, но кажется, ради такой матери я бы убила.
Я прочистила горло, пытаясь ослабить узел подступивших эмоций.
– С юридической точки зрения самое очевидное решение – снять с Теренса судимость, чтобы он смог найти работу, – сказала я. Лиза отслеживала все мои действия как практикующий юрист клиники, и она согласилась, что это лучший вариант. – Ему предъявлено обвинение в хранении марихуаны. Тридцать граммов, и он провел в тюрьме год.
По шее разлился жар – как и когда я впервые узнала обстоятельства дела. Мало что злило меня сильнее драконовских законов о наркотиках.
– Идиотство. Некоторым насильникам дают всего несколько месяцев тюрьмы, но достаточно горстки марихуаны, и твоя репутация загублена навсегда. Полный бред. Фермеры в Колорадо выращивают траву и зарабатывают деньги, а достается таким людям, как Теренс. Скажи, вот где справедливость? Я… что? – Я осеклась, заметив, что Джош смотрит на меня с тихой, почти восхищенной улыбкой.
– Никогда не видел, чтобы ты так волновалась из-за чего-то, кроме меня.
– Ты снова доказал: твой эгоцентризм не знает границ. – Мой гнев остыл, хотя негодование из-за несправедливости осталось. – Не я нарушаю перемирие, – добавила я. – Это факт.
– Несомненно, – сухо согласился Джош. – Но ты права. Случившееся с Теренсом несправедливо.
Я наклонила голову, уверенная, что ослышалась.
– Повтори-ка. Второе предложение.
Сначала извинения, потом признание моей правоты. Напротив меня действительно сидит Джош или его похитили инопланетяне и заменили более сговорчивым телом?
– Нет.
– Давай. – Я легонько пнула его ногу, заслужив хмурый взгляд. – Я хочу услышать еще раз.
– Именно поэтому – нет.
– Ну пожалуйста. – Я изобразила умоляющий вид. – Сегодня же пятница.
– Это никак не связано. – Джош протяжно, обреченно выдохнул, когда я сделала еще более умоляющие глаза. – Я сказал, ты права, – признал он с такой досадой, что я чуть не рассмеялась. – Но только в одном. Исключительно.
– Видишь. Не так уж сложно. – Я аккуратно сложила обертку от капкейка и отложила в сторону, чтобы выбросить. – У тебя милая улыбка, когда ты не ведешь себя как засранец, – великодушно добавила я.
