Резко обернулась.
– Мам, подслушивать чужие разговоры – нехорошо. Помнишь, ты в детстве постоянно мне это твердила? – недовольно пробубнила я, решив, что лучшая защита – это нападение.
– А ты мне не чужая. Да и ничего я не могла подслушать, я же у себя дома, – улыбнулась мама и тоже выглянула в окно : – Тонь, а ты мне его госномер машины лучше пришли в смс.
– Зачем? Чтобы проверить, что она не в угоне?
– Не в кредите. Знаю я этих героев-любовников: запудрят вам, бабам, мозги. А вы и рады стараться ради них чуть ли не почку последнюю отдать.
– Да ну тебя… – отмахнувшись, поспешила в коридор обуваться. Но мама и туда пришла. – Вообще-то, я с головой дружу, мам. И поверь, если это какой-то там альфонс, то я его вмиг раскушу и без твоей помощи.
– Вообще-то, нет, Тоня. Без обид, но с мозгами ты поссорилась. Я слышала, как ты с ним говорила по телефону.
– И как же я с ним говорила?
– Как влюблённая по уши овечка.
– Овечка, – обидчиво хмыкнула я, – скажешь же такое!
Скрестив на груди руки, мама заняла весьма показательную позу, мол, она верит в то, что она сказала, а моё мнение – это так, сквозняк в соседней комнате. Ну и ладно, что взять с бывшего следователя с тридцатилетнем стажем работы в органах? Она почти что во всех знакомых и не очень ей людях видит едва ли не преступников. Чуйка такая, тревожная она у меня в общем.
Обняв маму на прощание и поцеловав в щеку, я на полном серьёзе пообещала ей не баловаться. Понятное дело, что мне давно не двадцать, но разве мужчины не могут за мной укладываться штабелями просто потому, что я им нравлюсь? Бред какой-то. Любви все возрасты покорны, в это я не перестану верить до самой старости, наверное.
***
Выйдя за ворота, я поспешила к чёрному внедорожнику. Не стала дожидаться, пока Марк выйдет из машины и сама открыла в его авто дверцу. Залезла внутрь. Сердце уже привычно скакало галопом, а голова шла кругом от охренительного запаха мужского парфюма.
– Привет, – как-то стеснительно произнесла я, успев мельком посмотреть на профиль Марка.
– Иди уже сюда, – недолго думая, Марк потянул меня за руку, и я почти камнем рухнула в его объятия.
Он посмотрел на меня всего лишь мгновение. Ладонью зарылся в моих волосах на затылке и стал приближаться губами к моим губам.
– М-м-м… – запротестовала я, не ожидав крутого поворота и упёршись ладонями в грудь: – Что ты делаешь?
– Не порть романтический момент. Я всего лишь хочу сожрать твою помаду.
– Ты хотел сказать, поцеловать?
– Угу, может перестанешь уже болтать и позволишь мне заткнуть твой рот своим языком? – ухмыльнулся Марк, а я и опомниться не успела, как Марик припал губами к моим губам.
***
Сопротивляться не стала, да и зачем? Мужчина горячий и целует с таким напором, что все тараканы в моей голове, даже самые ленивые и жирные, зааплодировали стоя.
Подобной глупости, а учитывая тот факт, что целовались мы едва не под окнами дома моей мамы (пусть и в машине), я не совершала уже лет двадцать. Но сейчас мне об этом не думалось. Меня просто несло шквальным ветром да прямиком в объятия молодого развратника, ведь то, что он вытворял своим языком внутри моего рта – приличными словами не опишешь! Он будто курицу на вертел насаживал, правда вместо курицы был мой рот и насаживал он совсем не вертел…
Кровь прилила книзу живота, и меня вдруг обухом по голове шмякнуло, когда я почувствовала, как ловкие руки Марика забрались под мою водолазку и поползли по спине вверх. Уверена, ещё каких-то пару секунд и с такой же ловкостью этот самец расстегнул бы крючки на моём лифчике. Нет, он совсем не фокусник, но трюки у него получались как у профессионального работника цирка.
