А когда она сама была счастлива в последний раз? Да, конечно в тот день. Она была на встрече с их главным оптовым покупателем, и тут позвонил Никита. Он даже не спросил, может ли она говорить. Просто сказал, что хочет поехать со ней в Италию. И не на море, и не в Рим или Венецию. Он хочет в глушь, там, где холмы, маки, туманы по утрам и синие горы на горизонте. Она просто потеряла дар речи. Покупатель понял, что случилось нечто сверхъестественное. Например, на лужайку около их дома сел корабль с инопланетянами. Или ее пригласили в Голливуд сниматься в роли женщины Джеймса Бонда. Или ее зубной врач оказался свободным не через месяц, а прямо сейчас. И ей надо все бросить и ехать к нему в офис на Кутузовский.
– Никита, – сказала она после двух глубоких вдохов и выдохов. – Я согласна!
Вот бы заснуть с этим воспоминанием, и пусть этот день повторится во сне.
Они вылетали в Рим через месяц. Уже через две недели Ирина знала наизусть названия всех городков в Тоскане, картины всех художников, которые хранились в местных храмах, историю всех войн, имена правителей и римских пап, которые постоянно хотели наложить лапу на эти чудесные зеленые холмы с почти игрушечными городками на вершинах. Она забила в планшет кучу путеводителей, карт и книг, где хоть как-то упоминалась Тоскана. По ночам она теперь не ворочалась в раздумьях: пить или не пить снотворное – учила итальянский язык. База у нее была из музыкальной школы. «Форте» и «пьяно» – эти слова были знакомы, к ним добавлялись новые слова и фразы.
Две недели вместе! Вдвоем, без его друзей и их скучных жен. Утром, днем и вечером. Она сможет наблюдать за Никитой и понять, что он хочет. Он сам вряд ли поймет. Она должна сделать так, чтобы его отпустили эти проклятые мысли, и чтобы беседы со ней стали интереснее, чем вороны за окном.
В самолете он молчал. Она тоже молчала, понимая бессмысленность какого-либо разговора, и делала вид, что читает женский роман. Никита смотрел в окно и отказывался от алкоголя, который постоянно разносили стюардессы. Это было тоже новое. Она даже спросила его об этом, но зря. Он, как водится, полез в бутылку и изъявил желание напиться. Если честно, то она была бы не против. Пьяным он становил сентиментальным и виноватым.
Потом они долго ехали в дом, который он нашел в сети. Она тщательно изучила историю этого дома и поняла, что едут в проблемную семью. Русская жена, Алена, – специалист по итальянской истории и искусству. И еще у нее журналистское образование. Муж, Андреа, – невостребованный дизайнер и фотограф неудачник. Видела его фотографии. Хорошие фотографы ищут необычное среди обычного, а он себя этим не утруждал, просто брал фотографии, обрезал до неузнаваемости и считал, что нашел суть простых образов. Как же она не любит такой язык! Сочетания слов, в которых нет ни мыслей, ни новых идей. Вот он сфотографировал дом, вырезал кусок крыши с белым облачком наверху и развел философию на тему парения мысли над серостью бытия.
Ладно, она не специалист в фотографии. Но отсутствие популярности и то, что Андреа вынужден сдавать туристам комнаты в пристройках его усадьбы, – это показатель. Усадьба досталась ему от отца. Отец за бесценок купил развалины, заросшие сорняками, и десятки лет восстанавливал камешек за камешком. Но работы там осталось много. Алена забыла про свою специальность и колготилась с утра до вечера, обслуживая туристов. Во всяком случае, Ирина не нашла в интернете ни одной ее статьи по итальянской истории. Вообще, после замужества имя Алены почти нигде не упоминалось. У нее был заброшенный блог, куда она поставила пару рецептов итальянской кухни и описала свою старую поездку на Сицилию, где она была счастлива и любима.
