Надо выпить снотворное. Возраст, что ли? Раньше после самолета засыпала мгновенно. И ведь устала, еле из машины вышла. Ирина встала, пошла на кухню, налила в чашку теплой воды из чайника, вернулась, поставила чашку на тумбочку. Пить не стала – важна возможность, вдруг бессонница испугается таких приготовлений и уйдет?
Начать с кем-нибудь новую жизнь? С кем? Застарелые холостяки – упаси Боже! Они уже неспособны любить других, только себя. Есть еще «освободившиеся». Но они на свободе как с цепи срываются и стараются наверстать то, что упустили. Они запросто могут влюбиться. На неделю, или на пару месяцев… но потом, как охотничья собака, им надо снова идти по следу и добиваться новых побед. Она их не осуждает. Бесполезно обижаться на то, что после молнии бывает гром. Просто понимать, что это заложено природой, и тут можно только терпеть или закрыть плотнее дверь после их ухода и стереть из телефона пару номеров.
Нет, надо выпить таблетки. Ирина протянула руку, ощупью нашла пузырек со снотворным. Вот теперь легче. Сон, где ты? Очень ты мне нужен, надо прекратить думать.
Есть ли исключения? Ей казалось, что это Никита. Впрочем, он точно исключение. Когда он стал охладевать, то она от отчаяния пошла к частным детективам и попросила проследить за ним две недели. Зря выбросила деньги. Никита ходил в клубы, сидел за столом, болтал с приятелями и пил. Не было соперницы. Никита отдалялся по непонятной причине. Он просто устал. И не так, чтобы отдых у моря или рыбалка могли помочь. Он перестал понимать, зачем вообще живет. У женщин такое редко случается, у мужчин – сплошь и рядом. У женщин дети. Маленькие и большие, которые по ночам сопят, уткнув нос в подушку. И мы хотим, чтобы у них все было спокойно и правильно. И хотим ответного тепла, когда нам тяжело и грустно.
А мужчины хотят чего-то, чего не знают сами. Деньги? Вот он заработал и хочет еще. Зачем? Говорит, что для нее, а ей важнее, чтобы он улыбался по утрам, а вечером хотел обнять и погладить, а потом пропускать волосы между пальцами и говорить всякие глупости. А она бы уткнулась носом ему в грудь и слушала, слушала… Нет, Никите не нужны деньги. Он даже не знает, сколько у него их, и как они тратятся. Она пыталась в конце месяца давать ему отчет, но он махал рукой и смотрел в окно на ворон. Эти проклятые вороны… Они ему важнее, чем разговор со ней!
Кажется подействовало. Ну, давай, волшебница фармакохимия, поднажми! Есть ли у него какие-нибудь цели? Он намекал, что не остановится и будет работать, как раньше. Что вернется в лабораторию и закончит то, что он бросил, когда придумал этот прибор. Она не против, пусть вернется в лабораторию, пусть сидит там да полуночи, пусть приходит и засыпает за столом, но это будет прежний Никита, который любил ее, и которого любила она.
Никто не знает главную тайну Никиты – он романтик. Мягкий, когда надо улыбчивый, романтик. Ох, как таким сложно в наше время! Но с другой стороны, они многого добились именно благодаря его необычности, непохожести на мордоворотов в дорогих кабинетах. Они не верили, что такой мягкий, с виду податливый человек может кому-то перейти дорогу, не побояться рискнуть. Через пять минут беседы у них появлялось желание потрепать его по плечу, рассказать, что их дети похожи на него, и от внезапно нахлынувших отеческих чувств подписать нужную бумагу. Может она ошибается, но по-другому многого объяснить нельзя.
