Н. С. Лейтес отмечает, что, по-видимому, черты, свойственные при обычном развитии более старшим возрастам, такие как деятельная энергия, настрой на самостоятельное достижение цели, обретают особую силу, если становятся присущи детям более младшего возраста с их повышенной восприимчивостью и наивной серьезностью. В младшем школьном возрасте, когда еще не вступили в свои права новые интересы, связанные с половым созреванием, когда впечатлительность, готовность усваивать, подражание старшим составляют саму жизнь, в такие годы потребность в умственных впечатлениях и усилиях – в условиях социального окружения и общения – может выступить в виде необычайной склонности к интеллектуальной работе. Постоянная готовность к новой умственной нагрузке и самостоятельный выбор дел превращают умственные занятия для ребенка в своего рода игру, где можно проявлять неограниченную инициативу, опираться на воображение, наслаждаться пробой своих сил. Для таких детей умственная работа – это, прежде всего, увлекательнейшее упражнение. Они не знают, что такое скука и что такое лень. Они умеют с увлечением работать в неблагоприятных условиях: во время шумной, веселой перемены в школе, среди громкого разговора дома.
Мальчику предложили выучить наизусть трудный для понимания научный текст с некоторыми неизвестными ему терминами. Надо было видеть, как мальчик впился в неинтересную, непонятную страницу, чтобы оценить собранность его внимания и силу целенаправленности. Ему не нужно было заставлять себя читать и заучивать текст, который не был для него чем-то посторонним, что предстояло нехотя и постепенно осваивать. Ему, видимо, было даже приятно вбирать в себя почти бессмысленные для него словосочетания. А вот как он решал очень трудную арифметическую задачку. Сначала он воспринял ее условие как бессмысленный набор числовых соотношений, как шутку, явно недоверчиво перечитал его. Но затем недовольное выражение вдруг исчезло, и он с судорожным, очень необычным для него возбуждением снова приник к тексту. Видимо, теперь мелькнул разумный смысл в закрученном условии – он поверил в задачку, началось решение. Наиболее удивительно было то, с каким воодушевлением оно производилось. Лицо мальчика разрумянилось, оживилось, серьезность во взгляде сменилась веселым, одухотворенным выражением, рука двигалась по бумаге легко, решительно, и было заметно, как все тело, склонившееся над столом, вздрагивало от нервного напряжения. Такая восторженная захваченность работой наблюдалась у этого мальчика и в других занятиях – в тех случаях, когда возникали умственные преграды, воодушевлявшие его.
(Из наблюдений Н. С. Лейтеса.)
Не только чрезвычайная умственная активность, но и саморегуляция некоторых ее сторон поражает в детях с ранним подъемом способностей. Для достижения познавательной цели происходит полная мобилизация сил. Самые подвижные из детей могут быть удивительно сосредоточенными, длительно поддерживать умственное напряжение или же неоднократно возобновлять умственные усилия. Их организованность, выступающая в установке на преодоление трудностей, на сохранение стремления к цели, как бы непроизвольна, присуща им внутренне.
У таких детей заметно выступает потребность в постоянном возобновлении, в усложнении умственной нагрузки. При этом тяга к умственным занятиям захватывает всю личность ребенка, обусловливая не просто количество осваиваемого, но и уровень достижений. Здесь склонность придает положительную эмоциональную окраску занятиям, повышает работоспособность, пробуждает дремлющие силы. У детей с очень ранними достижениями особенно отчетливо обнаруживается значение этого психологического условия формирования способностей.
