– Сразу меня осчастливить?
– Не понимаю я вас, женщин. Сказал – мудак. Не сказал бы – всё равно мудак. Что мне в такой ситуации делать было?
– Не. Изменять!
Я ору, аж в горле першить. Это элементарная истина, почему так сложно понять?
Чтобы сейчас Мак не говорил и не делал, лучше не станет. Потому что он уже облажался. Он уже всё разрушил.
А теперь притащил свою дочь в мой дом, пока его любовница где-то там отдыхает.
– В больницу? А что с ней такое? – уточняю ехидно. – Может, на сохранении вообще? Ты не стесняйся, потом второго привози! Одним нагулянным ребёнком больше, одним меньше.
– Да бляха, ничего у нас нет. Я не общаюсь с Ларой, тем более не сплю. Я закончил все отношения давным-давно. У меня нет никакой второй семьи на стороне. К Ларе у меня никаких чувств нет.
– К жене, видимо, тоже. А что ж ко мне приехал, а не к ней?
– Ксю, не городи чушь. Я тебя люблю. К тебе у меня намного больше чувств, чем к ней или кому-либо ещё.
– Ага, раза в три, по количеству детей?
– Хорошо. Скажи мне, Ксю, что мне делать было? Не раньше, про не изменять. В этой реальности, при этих условиях. У Нюты истерика, её маму увезли непонятно куда. Тут я появляюсь, тоже забираю. Она полдороги ревела, прижимая к себе пса.
– Да мне плевать! Снял бы отель, квартиру. Нашёл бы няню. Мне плевать, Дубинин. Выкрутился бы как-то, а ко мне пришёл с повинной и документами на развод. Или на что ты рассчитываешь? Что я твою девочку в семью приму? Воспитывать буду?
Макар молчит.
Серьёзно?!
Серьёзно на это рассчитывает?!
6. Глава 3.1
– Нет, – отвечает муж со временем. – Но я не мог её оставить непонятно с кем. У неё истерика на каждом шагу.
– А меня это как касается?
– Прекрати быть такой эгоисткой.
– Я эгоистка?! Ты притащил её в наш дом. Ты мне изменил! Ты пять лет скрывал вторую семью. Но эгоистка в этом доме я? Конечно. Кто же ещё?!
– Ты на секунду притормози. Просто на секунду, твою мать! Не как обиженная жена сейчас среагируй. А как мать, Ксюш. Всё о чём я тебя прошу – как мать. Нюта напугана, тут все чужие ей, она никого не знает. Её мать оказалась в больнице, девочку чуть не забрали в детдом. Тебе её не жаль?
– Мне меня жаль, Дубинин. Меня и наших детей!
Я хватаю первое, что попадается под руку. В мужа летит подушка. Слишком мягкая, к сожалению. Муж уворачивается.
Как мать?!
Он на мои инстинкты напирать будет?
Я отличная мать. Для своих детей!
– Ты мудак, – швыряю чем-то ещё в мужа. – Это ты эгоист, Мак. Чертов зажравшийся эгоист. Притащил свою дочь. Её пса! У меня аллергия!
– Я знаю. Купил таблетки тебе.
– Ты офонарел, Дубинин?!
О пол разбиваются две статуэтки. Я не запускаю ими в мужа, не хочу сесть из-за этого мерзавца. Но эмоции выплеснуть тянет.
Со второго этажа звучит музыка. Подтверждая, что дети ничего не услышат.
– Я проверил, – муж своим спокойствием просто выводит из себя. – Порода какая-то, которая аллергию не вызывает так сильно. Отправим на улицу, что-то придумаем. Разберёмся.
– Разбирайся без меня! – рукой задеваю вазу, та слетает со стола. – Я с тобой развожусь, Дубинин. Укатывай. Серьёзно! Либо ты, либо я с детьми! Я устала спорить. Определись что тебе важнее!
– Ксюша! – муж рявкает зло.
Впервые за день проявляет эмоции. Его синие глаза темнеют, пронзают до нутра.
Я сжимаю статуэтку крепче, выдыхаю. Чуть прихожу в себя, смотрю хоть что хотела разбить.
Рвано выдыхаю, ставя обратно на полочку. Отхожу на шаг, пока не решила всё-таки разбить.
