Прямо как тогда, в отеле.
Когда я, чуть пьяный и довольный заключенным контрактом, все-таки дал слабину.
Однако мне вовремя приходит на ум, что как-то это будет не по-людски увольнять девочку, которую только что выдолбил до гланд.
С сожалением отъезжаю на офисном кресле от красавицы на коленях.
Говорю четко поставленным голосом:
— Я люблю жену, поэтому ты уволена.
10. Глава 5. Квиты. Часть 4
Мигран
Надо видеть, как вытягивается лицо Розы в момент, когда я говорю ей об увольнении.
Она выглядит шокированной.
Даже не так — раздавленной одним лишь словом.
— Как это? — Она смотрит на меня, как на предателя.
Будто я обещал как минимум жениться и купить ей мазерати, а вместо этого отчаливаю без всяких оправданий. По-моему, девочка заигралась.
Поясняю ей:
— Мы с тобой развлекались, пока это не портило мне жизнь. Теперь это портит, и, уж конечно, я не допущу, чтобы наша интрижка нанесла урон моей семье. Поэтому тебе придется уйти, надеюсь на понимание.
Роза хлопает длиннющими ресницами и чуть не плачет. Это очень выглядит по-театральному, учитывая, что она до сих пор стоит перед моим рабочим креслом на коленях.
— Но как же так? — причитает она. — Я же так старалась, я же…
— Ты старалась, да, — хмыкаю с довольной гримасой и откидываюсь на спинку кресла. — И за свои старания ты получила большую премию. Я не поскупился…
— Вы думаете, я ради премии?! — пищит она. — Я из любви!
— Да прям уж, — хлопаю себя по коленке. — А ты всех своих боссов любила, у кого в рот брала, или это только мне так повезло? Я у своей жены единственный мужчина. Чистой ее замуж брал, девственница была во всех местах. А на тебе пробы ставить негде.
Роза впечатывает в меня возмущенный взгляд:
— Если вы думаете, что у меня был интим хоть с одним из прошлых работодателей, то вы заблуждаетесь. Проведите расследование! Ну! Убедитесь… Да, я не девочка, но почище многих…
— Что за бред, — отмахиваюсь от нее. — Еще я о бывшей любовнице информацию не собирал. Зачем оно мне надо. Мы хорошо развлеклись, но пора и честь знать, Роза. Ты играй, да не заигрывайся.
— Я не хуже вашей жены! — стоит она на своем.
— Вас даже сравнить нельзя, — раздраженно цежу. — Ульяна — чистый цветок, который принадлежит только мне. А ты…
— Никакая не чистая! — доказывает Роза, тыча в потолок указательным пальцем. — И вы — не единственный! Она каждый понедельник, среду и пятницу катается в гостиницу вам изменять. Глаза разуйте, Мигран Аветович, у вас рога похлеще, чем у северного оленя!
Я до хруста в суставах сжимаю ручку кресла правой рукой.
— Ты что несешь? Что за ересь?
— Вовсе не ересь! — обличительным тоном продолжает она. — Вы проверьте траекторию движения ее машины, она же туда на своей тачке катается. Вы что, вправду за ней совсем не следите? Так сильно доверяете? А вот зря…
Прокручиваю в голове последнюю информацию. Когда я в последний раз интересовался передвижениями супруги? Да никогда…
Точнее, в начале было, пока она оставалась свежая, как утренняя роса. До рождения нашей дочки, и даже с ней, когда ходила по улице, многие сворачивали головы в ее сторону.
Я ругал ее, чтобы одевалась скромнее, злился, бдел за ней, как орел.
Но после того как Ульяна родила близнецов, она малость прекратила за собой следить. Потеряла былой лоск. Все бегала за ними, нянькалась. Когда выросли, ситуация не особенно изменилась. Вечно ей некогда, чем-то занята. На меня опять-таки ноль внимания. Разве что уделит час-другой на то, чтобы я ее загнул как мне надо. И то не каждый день! И даже не через день!
