– Хорошо, – бормочу я.
Он пишет мне телефон, я звоню, чтобы убедиться, что номер его. На душе неспокойно.
– Я рядом живу. Видели красную пятиэтажку за офисом? Вот там. Можете прийти вечерком, вместе посмотрим, – он улыбается чуть шире, и я с удивлением понимаю, что он флиртует.
Не так что бы сильно. В рамках. Но я ему нравлюсь.
За год в четырех стенах я отвыкла от этого.
– В другой раз, – улыбаюсь я, но адрес беру.
Выхожу на улицу, размышляя, что, кажется, только что сваляла большого дурака. Но на душе спокойно. Интуиция спит, а значит, все в порядке. Представляю, как отреагирует Глеб, если узнает, кому и где я оставила флешку...
Зато теперь можно идти домой.
Почти полностью стемнело. Над головой шумят деревья, впервые мне нравится этот район. Не фешенебельный, как тот, где я жила с Глебом. Но уютный и тихий, это тоже плюс. Я иду, глядя как по асфальту кувыркаются от дуновения ветра листья и чувствую себя, как в школе, когда в шестом классе ходила из школы домой, где меня ждали родители и любимый дедушка.
По дороге захожу в магазин: беру несколько ярких апельсинов, пакет молока, блинчики с творогом. Магазин и продукты тоже простые. Из новой жизни. Это непривычно и странно после роскошных ужинов у нас дома… У него дома, поправляю себя.
Поднимаюсь на лифте.
В подъезде полутемно и страшно. Тороплюсь, чтобы скорее попасть в квартиру. Подхожу к двери, торопливо достаю ключи. От шагов позади звучит эхо… Только через секунду понимаю, что это не мои шаги! На рот ложится большая, потная ладонь, и огромный мужик прижимает меня к могучей груди, как пушинку. Второй подхватывает выпавшие ключи и быстро отпирает дверь.
– Не дергайся, красавица, – вальяжно похохатывает тот, что меня держал, и меня затаскивают в темное нутро квартиры.
Через секунду я начинаю мычать в ладонь и дергаюсь.
Меня тащат на кухню… Хорошо, что не в спальню! Свет выключен, их двое, и они абсолютно уверенно себя чувствуют.
Никто ко мне не придет.
И никто не знает, что на меня напали.
Очень четко я понимаю: кричать бесполезно и помощи ждать неоткуда.
Меня силой сажают за стол. Задергивают шторы и включают свет. Он так режет глаза, что я закрываюсь ладонями.
– Эй, красотка… Посмотри на меня, – требует низкий мужской голос.
Убираю от лица дрожащие ладони.
Передо мной стоит здоровенный накачанный мужик в облегающих джинсах, футболке и кожаной куртке, хотя для кожи еще не так холодно. У него широкие плечи и прямой бескомпромиссный взгляд. На шее толстая золотая цепь, плюс бритый почти под ноль.
Мне так страшно, что меня разбивает дрожь.
Высоченный, как Глеб, и здоровый. По нему видно – ничего не боится, знает куда пришел, и это не случайное ограбление… Второй держится чуть дальше. Дело в том, что здесь очень тесная кухня. Здоровяк в кожанке занимает все свободное пространство, и его напарнику просто не остается места. Он стоит в прихожей.
Здоровяк прищуривается, открыв рот. Выглядит это агрессивно и опасно.
– Я тебе сейчас задам вопрос, – хрипловато говорит он. – А ты мне ответишь. И я тебе советую не врать… Поняла меня?
Я все еще держу руки перед лицом. Свет уже не слепит, но я боюсь их опустить, словно так закрываюсь. Дыхание становится прерывистым.
– Поняла… – бормочу я.
У него дергается щека, словно я его бешу.
– Где флешка?
Что? Я вздрагиваю. Думала, спросит, где деньги или что-то в этом духе… Кто их прислал?
Неужели, Глеб?
