Мы отсняли много материала, записали отрепетированное интервью со мной.
По мнению Кира не стоит останавливать волну хайпа, которая могла бы подняться. Лучше управлять ею, подкинув свою тему для обсуждения.
Кир придумал, якобы Вит упал и получил травму предплечья, находится на лечение. Сначала кто-то якобы со стороны «случайно» вбросит фото, где Вита отвозят в больницу, потом начнут мусолить тему его карьеры и на фоне этого выйдут новости со мной, а потом и фото Вита в больнице. Без травм, но добротно забинтованного…
— Пусть лучше обсасывают, что возвращение Вита к тренировкам и карьере откладывается еще на неопределенный срок, чем хоронят наш проект! — заявил он.
Я не думала, что Виталя будет рад таким обсуждениям. Он вообще очень болезненно переживал вынужденный перерыв в карьере гонщина. Без адреналина и скорости тосковал, сходил с ума, злился, срывался, стал сложным…
Изо всех я старалась быть ему хорошей женой, и поэтому сегодня безропотно делала все, лишь бы не похоронить его карьеру еще больше.
Надеялась, что мы сможем поговорить спокойно, по душам, и выяснить: что, черт побери, у нас в браке творится?
— Если мы закончили, может быть, прогуляемся? Только девочки, — подмигнула Лара.
Наверное, мы с Виталием многим обязаны Киру и Ларисе.
Нет, даже так. Мы реально многим обязаны.
Может быть, именно поэтому я не чувствую тепла в нашей дружбе с Ларой.
Смотрю на часы, прикидываю, успею ли к мужу. Лара понимает направление моих мыслей и закатывает глаза:
— Успеешь еще к своему блядуну ненаглядному.
— Ты что-то об этом знаешь? — спрашиваю я.
— Это была шутка, расслабься! — обнимает меня, щекоча, и обдает роскошным, но тяжелым восточным ароматом парфюма.
***
Приезжаем в популярный ресторанчик. Здесь всегда людно и безумно дорого. Блюда оформляют, как произведение искусства.
— Поужинаем, — заявляет Лара. — Сегодня к черту диету, хочу поке из лосося и даже позволю себе десерт!
— А ты?
Скользнув безразличным взглядом по меню, повторила заказ за Ларой. Откровенно говоря, есть не хотелось, но и сидеть за пустой стороной стола было бы некрасиво.
Мы болтаем на общие темы, пока ждем заказ, потом Лара делает несколько фото для профиля. Я решаю забить. Один день без активности ничего не решит, подумаешь.
Но фото про запас все же сделала.
Собираюсь убрать телефон в сумочку, как вдруг вижу уведомление.
Чат с девушкой, которая прислала мне видео, обновился.
Теперь наверху болтается сообщение:
«Твое время прошло. Пакуй вещи, село!»
— Что стряслось? — мгновенно реагирует Лара. — У тебя лицо изменилось.
— Та тварь… Она снова мне пишет.
Пальцы зависают над клавиатурой.
Пульс бьется в висках, кровь шумит в ушах.
Каждый толчок сердца отдается ядовитым болезненным эхом в грудной клетке.
Кир говорил, не отвечать. Сразу сообщать ему, а мне так хочется… написать пару ласковых в ответ!
Во рту пересыхает.
Тем временем приходит еще одно сообщение
«У него большой и красивый. Обожаю делаеть ему приятно...»
И фото… обнаженного пресса моего мужа с низко сидящими трусами. Узнаю дорожку из звезд, уходящую под резинку боксеров, и не могу понять, снято ли это на камеру телефона или… что-то другое.
— Покажи! — командует Лара и перегибается, рассматривая послание. — Ни ума, ни фантазии. Перешли Киру и забей.
— Вот так просто?
— Да, так просто, — начинает нанизывать на вилку авокадо, порезанное ломтиками, и выуживает лосося. — А как иначе? Обращать внимание на всю эту шваль? Никаких нервов не хватит. И помни… Конкуренция — жестокая штука. На некоторые косяки мужа можно и нужно закрывать глаза.
