Я отпрыгиваю к стене, прижимаясь к ней лопатками. Как они еще не сшибли меня с ног, но знатно пугаюсь и чуть не падаю в обморок, прижавшись к стене. Они все рассыпаются по комнатам с оружием в руках, ища что-то или кого-то.
Один подходит ко мне и спрашивает:
— Кто в квартире еще есть? Муж где? — сквозь вату слышу его вопрос, но я не в силах ответить.
— Кто еще есть в квартире? — еще громче спрашивает, выводя меня из ступора.
— Я... я одна, — онемевшими губами отвечаю ему, еще сильнее прижимаясь к стене, обнимая свой живот.
— Чей компьютер? — опять требовательно спрашивает, указывая рукой в сторону кухни.
— М-мой.
Серыми глазами, что видны в прорези черной маски окидывает меня оценивающим взглядом и выдает:
— Твою мать, она еще и беременная. Где следак? — орет в сторону входной двери.
— Здесь, здесь, — лениво отвечает вошедший в гражданской форме мужчина средних лет.
— С ней разбирайся сам, беременных я не трогаю, — недовольно произносит предположительно следователю и ретируется вглубь квартиры.
Мужчина меня также оценивающе рассматривает, его брови взлетают вверх, при этом присвистывая.
— Приплыли, дамочка, — мотает головой. — Я, старший лейтенант Комаров Павел Леонидович, следователь по Октябрьскому району, — он машет передо мной своей корочкой, но я ни черта не вижу, все будто в тумане и расплывается в одно пятно.
— Н-ничего не понимаю, что происходит? — осипшим голосом спрашиваю, с глаз начинают течь запоздалые слезы.
— Вы подозреваетесь в экономическом преступлении. Это же ваш компьютер? — головой указывает на сотрудника, который его несет в зал, усевшись на диван и, что-то там просматривает.
— М-мой. Но... Что произошло?
— Сейчас мы это выясним. Обыскать всю квартиру, — дает указание остальным присутствующим.
И начинается какой-то кошмар, они переворачивают все вверх дном. Вся купленная мной детская одежда лежит кучкой посреди зала и ее топчут грязными ботинками. На кухне тоже гремят посудой, хлопая дверцами кухонного гарнитура. Начинаю плакать, не понимая: что вообще происходит, кто они такие и что им надо.
— Бинго! — издает сотрудник и хлопает в ладоши, который занял мой ноутбук. — Из него сделали перевод на левый счет.
Следователь, что разговаривал со мной, поворачивает голову в мою сторону:
— Ну, что, деточка, едем в следственный, а там все подробно расскажешь: что, да и как. Милочка, тебе приличный срок светит, — ухмыляется, раскрывая свою черную папку.
От его слов меня бросает то в жар, то в холод. Сердце долбит о ребра, еще чуть-чуть и я упаду мертвы грузом, но вместо этого по моим ногам течет что-то теплое, создавая лужицу под ногами.
— Так, ты сейчас от страха по-маленькому сходила? — напугано спрашивает следователь.
Я отрицательно мотаю головой, наверно, выглядя не хуже, чем сам следователь – размером глаз с куриное яйцо.
— Блядь, Серый, звони в скорую, у девки воды отошли.
15. Глава 15
Кира
Так я еще в жизни не боялась, как сейчас. Даже не за себя, а за своего ребенка, который вот-вот родится и при таких обстоятельствах.
— Давай, тужься, тужься, — гремит строгий голос акушерки.
После того как меня привезли в ближайший роддом под конвоиром полицейских, со мной здесь стали обходиться как с преступницей, не больно уважительное отношение.
Вокруг чужие люди, боль и страх. И в таком стрессе я лежу на кресле, пытаясь выдавить из себя ребенка.
Почти восемь часов мучения со схватками, скотское отношение медперсонала и ко всему этому коктейлю — меня подозревают в преступлении. Этот день я не забуду никогда. У меня даже нет возможности позвонить Наде. Чтобы поддержала в такой момент. Они забрали мой телефон и документы, единственное разрешили взять с собой приготовленный заранее в роддом сумку с личными вещами.
