Он поэтому завёл любовницу? Чтобы она ему ребёнка родила? Вместо меня… Раз уж мне противопоказано. Было…
– Боже, – шепчу, цепляясь пальцами за одеяло на мне.
Только не реви, Полина, не вздумай! Ты должна быть сильной. Если не ради себя, то ради детей. Как вообще так вышло? Мы ведь были осторожны, всегда использовали презерватив. Почти четыре года всё нормально было, а тогда, когда грянули неприятности, вдруг залёт? Будто мало мне проблем.
Беспомощно смотрю на маму, понимая, что всё, я не выдерживаю. Это мой предел.
– Мам, – зову родительницу.
И всё-таки реву. Некрасиво шмыгаю носом и реву. Хочу остановиться, но не выходит. И снова себя спрашиваю, почему всё так? За что? Что я сделала Тиму такого, что он так со мной обошёлся? Не родила сына? Но он ведь сам говорил, что ему достаточно дочери. И я знаю, он любит её. Но почему-то не меня. Иначе бы не пошёл к другой за утешением. Или зачем он это сделал? Не важно. Пусть бы просто тогда прямо об этом сказал, а не вот так… через других.
– Господи, Полина, да что с тобой? – слышу мамин голос, а затем она присаживается рядом и осторожно обнимает меня за плечи. – Всё же хорошо, дочка. Ну ты чего, моя?
А я бы и рада ответить, но не могу. Слёзы душат до такой степени, что дышать с трудом удаётся. Мне плохо. Очень-очень плохо. Но не физически – душевно. Меня будто наизнанку вывернули, перетряхнули и бросили валяться в кучу грязных вещей.
– За что он так со мной? За что, мама?
– Кто?
– Тим. Он… Он…
У меня язык не поворачивается вслух произнести нужные слова. Как будто пока молчу, это всё ещё можно отменить. Вот только нельзя. А его любовница ещё и беременна. Как я. Но о том ребёнке Тиму известно, а о моём нет. И, наверное, это неправильно, только я не хочу, чтобы он знал. Не сейчас. Он обязательно использует это против меня, а мне сперва надо добиться развода с ним. Потом скажу.
– Господи, Полина, что происходит? Ты меня пугаешь, дочь, – не выдерживает мама, слегка встряхивая меня.
Надо сказать, это помогает. Я выныриваю из своих мыслей, глядя на неё, не скрывая горечи.
– Тим мне изменил, – шепчу едва слышно. – Мы разводимся, мама.
Взгляд напротив становится растерянным.
– Ты что такое говоришь, дочь? Откуда это сейчас вдруг взялось? – бормочет мама неверяще.
– Вот откуда-то, – отвечаю и снова всхлипываю. – Я сама видела его с ней. В отеле. Мам, она тоже беременна, – окончательно скатываюсь в истерику.
– М-мм… – силится мама что-нибудь сказать.
Но в итоге только вздыхает тяжело и горько. И крепче обнимает меня, принимаясь гладить по голове в утешение, как маленькую. Должно быть, это должно придать мне сил, но я только ещё чаще всхлипываю, размазывая по щекам слёзы.
– А может ты что-то перепутала? – уточняет аккуратно она. – У вас же дочка всё-таки. И ещё теперь ребёночек будет. Плохо, если разведётесь.
– Ага, рабочие моменты обсуждали. Прям в отеле. Посреди рабочего дня. Ну а что? Все же так делают, да? – язвлю, отстраняясь. – Всё я правильно поняла. Тим тоже отрицать не стал. Так что… – снова всхлипываю.
– А ты там что делала? Следила за ним что ли?
– Следила, – признаюсь. – Увидела его с ней, как они уезжают, и поехала. До этого в офисе слышала о них, но считала, что просто болтовня, а оказалось…
Снова всхлипываю, пытаюсь утереть слёзы, но они никак не желают переставать течь.
– А он что?
– А он даже отрицать не стал, говорю же. Сказал, что просто так получилось. Получилось, представляешь? И я просто должна с этим смириться, по его мнению. Ненавижу его!
