– Так вот, для чего ты это подстроил? Чтобы заслужить мою благодарность? – усмехаюсь.
– Что именно я подстроил? Лично натянул шлюху на член твоего мужа?
Ёжусь, обхватываю себя ладонями. Меня коробит от грубости Макса, от его прямоты.
– Ты сделал так, чтобы я это увидела.
– Если я скажу, что я здесь ни при чём, ты мне поверишь?
– Нет.
– Тогда не стану спорить.
– Зачем ты приехал?
– Спросил водителя, как ты, и он покраснел и увильнул от ответа. Мне стало любопытно. Ты совратила моего водителя?
У меня вырывается смешок, но, приглянувшись к Максу, вдруг понимаю, что он спрашивает на полном серьёзе.
– Да Макс, я совратила его в машине прямо на шоссе. Утром мы поженимся и улетим на Карибы, так что ищи себе другого шофёра.
Он наклоняется ко мне, и я не сдерживаюсь – втягиваю его запах. Зажмуриваюсь. Столько лет прошло, а я узнаю его запах, наслаждаюсь им. Как это возможно?
– Муж тебя трахает? – спрашивает Макс низким, шершавым голосом.
Как ушат ледяной воды на голову.
Я вдруг думаю о том, что делю мужа с той девицей. Он ласкает нас обоих… и остальное тоже. И ведь не отлынивает от супружеских обязанностей, старается и тут, и там.
Меня тошнит, живот скручивает болезненным спазмом. Собираюсь отвернуться, но Макс сжимает моё плечо и заставляет остаться на месте.
– Ответь! – требует.
Уворачиваюсь и распахиваю входную дверь.
– Уходи! Убирайся ко всем чертям! Ты уже сделал своё грязное дело, можешь праздновать. Ты победил.
– Нет, я ещё не победил, но это только потому, что игра ещё не окончена. – Улыбается.
А вот это новое, раньше такого не было. Теперь у него жестокая улыбка. Гадкая.
Смотрю на него, не скрывая брезгливого выражения.
– Меня ты не победишь, потому что я больше не играю.
Мы с Гришей всегда делили жизнь напополам, горести и радости. Я не питала иллюзий, что всегда всё будет просто, только вот не ожидала, что придётся держать удар в одиночестве. И что ударит меня не враг, а Гриша, причём в самое сердце.
Он возвращается в половину второго утра. Сразу закрывается в ванной.
Я сижу в кресле у окна спальни, замершая, заледеневшая. Холодно не в квартире, а в моей душе.
Гриша крадётся в спальню, не включая свет. Наощупь находит пижаму, натягивает. Мои глаза привыкли к темноте, поэтому вижу его очертания, однако он меня не замечает. Ложится в постель, шарит ладонью по моей половине.
– Аннушка, ты где? Аня? – уже громче.
– Я здесь.
Муж вздрагивает от неожиданности, прикладывает руку к груди.
– Ты меня напугала! Почему ты сидишь в кресле?
– Заболела голова, и я встала выпить воды. Сколько сейчас времени?
– Не знаю, но ещё не полночь, – врёт после паузы. – Ложись скорее, я помассирую тебе шею, и головная боль пройдёт. Наверняка опять читала в постели, да?
– Да, – отвечаю безжизненно и ложусь рядом с мужем.
Я могла бы сразу сказать ему, что знаю об измене, закатить истерику, выгнать его из дома, но этого недостаточно. Я словно заново изучаю моего мужа. Вернее, предателя, в которого он превратился. Каждое его слово звучит по-другому, со скрытым смыслом. Его забота – это способ заманить меня в постель, чтобы я не пошла смотреть на часы и не узнала, что он вернулся посреди ночи.
– Устал, Гришенька? – спрашиваю едко, но он не замечает подвоха.
– Устал как зюзя. Каждой раз перед проверкой из области такая катавасия, что сил нет. Боюсь, как бы не пришлось ночевать в офисе. Говорят, в этот раз будут шерстить по полной программе, так что приходится готовиться.
