– Время, которое ты проспала на работе, вычту из твоей зарплаты в десятикратном размере.
Нет. Нет. Нет! Только не это!!! Мне за квартиру платить будет нечем!
– Маняна… – Прочистив горло, я чувствую, что снова могу нормально говорить: – Марьяна Александровна! Пожалуйста, не надо штрафа! Я все объясню! Я не выспалась, потому что вчера вечером мне пришлось вернуться и доделать отчет.
– Так ты закончила его в девять…
– Да. А потом Ян Николаевич дал мне еще одно поручение, и поэтому…
– Послушай, Майя, это не оправдание, чтобы спать на работе! Считай это первым предупреждением. Еще одна такая выходка – и я тебя уволю! Поняла?
Я киваю и сажусь за компьютер. В чате горит непрочитанное сообщение.
ЯННИС ЗЕРВАС: Зайдите ко мне.
Опять? Или это утреннее сообщение? Нет. Пришло только что. Чувствую, как от волнения сжимается желудок. Что ему на этот раз нужно?
ЯННИС ЗЕРВАС:?
Ай. Черт. Надо срочно ему что-то ответить. Быстро набираю: «Хорошо», потом стираю и печатаю: «Сейчас». Снова все удаляю, отправляю: «Ок» – и спешу к нему в кабинет.
– Можно? – заглядываю за дверь после осторожного стука.
– Да. Проходите, – не отрываясь от каких-то бумаг, произносит он.
Я, борясь с волнением, захожу и сажусь на стул напротив его стола. В кабинете мы одни, и от беспокойства я тереблю подол платья, терпеливо дожидаясь, пока он обратит на меня внимание. Наблюдая, как его губы медленно шевелятся, читая содержание какого-то документа, я невольно вспоминаю, как они дерзко и поспешно целовали мою шею и грудь. Его пальцы с аккуратно подстриженными ногтями сжимают ручку, которой он время от времени делает какие-то пометки. И я вспоминаю, что не мешало бы самой сделать маникюр. Но вряд ли с этого будет хоть какой-то толк. Богатые мужчины любят дорогих женщин.
– Вы знаете, зачем я вас пригласил? – произносит он, а я неуверенно пожимаю плечами.
Его оливковые глаза внимательно изучают мое лицо, заставляя сердце биться сильнее. Я замираю, а он медленно поднимается, разрывая зрительный контакт, и я снова обретаю способность дышать.
– Я хотел поговорить о вашем поведении на рабочем месте, – говорит он четко, подходя к окну и опуская жалюзи. – Если вы думаете, что теперь можете позволять себе лишнее, то…
– Нет! Что вы! Я так не думаю! – быстро тараторю я и отрицательно машу головой.
Его красивые губы изгибаются в усмешке, и он плавно подходит ко мне.
– Значит, вы так не думаете? – спрашивает он, когда стоит почти вплотную. Чтобы заглянуть ему в глаза, мне приходится запрокинуть голову, и он, коварно улыбнувшись, наклоняется ко мне ближе, опираясь рукой о стол. Я не знаю, что от него ожидать, но почему-то надеюсь на поцелуй.
Я энергично качаю головой, а он, напряженно выдохнув, берет меня за подбородок.
– Зачем же вы меня перебиваете? – жестко спрашивает он, в то время как на его губах по-прежнему играет улыбка.
Я не могу понять: он шутит или говорит серьезно? Цепляюсь руками в кожаный подлокотник и стараюсь не дышать.
– А теперь, когда я жду ответа, – молчите?
Я нервно сглатываю, так и не подобрав подходящих слов, и продолжаю сидеть тихо.
– Ну что ж, – продолжая удерживать меня одной рукой за обе щеки и гипнотизируя взглядом, он тянется другой к пряжке на ремне, – пришло время наказать этот дерзкий ротик.
Я опускаю глаза, и во рту становится очень сухо.
Ловко потянув за молнию на брюках, он выпускает свое греческое возбуждение наружу.
