Реализм судьбы - страница 13
– После того, как я уехал, где он работал?
– На топливной аппаратуре. Там, где были пластинки раньше.
– Там он до конца работал или потом ушел уже на пенсию?
– Там он начал опять пить. Завязался с этими пьяницами. Он был мастер, а там эти рабочие ему денежки подсовывали, он им записывал что-то.
В общем, выгнали его тоже оттуда по пьянке. Его везде из-за пьянки перли. А ты всё на меня, что я-я… Я сколько пережила с ним, Боже мой! А потому что отец был алкоголиком, и у него это было в крови. И, между прочим, у них Клава – умерла от рака. У Клавы рак желудка был, шестьдесят девять лет. Шура, сестра младшая перед Сергеем, – рак печени. Михаил, брат, с фронта пришел – от рака желудка умер. Это всё отец им оставил.
– Подожди… а кто был их отец?
– Крестьянин. В деревне они жили, где вы были когда-то во Владимирской области. Колхозник, возил нефть, мазуты, чтобы смазывать телеги…
– Это мой дед?
– Твой дед? Да ну, не дай бог, дед.
– Что он был, чем отличился?
– Пьяница. Хвастун. Всех поил. У папы характер немножко как у него. Клавдия, старшая дочь, рассказывала мне, что их было много детей и все голодные, а он собирал друзей, кормил, поил, мог всё отдать этим пьяницам, накормит их, напоит и спокойный. Потом он в пятьдесят четыре года полез пьяный крышу починять, и упал, и умер. Но он был больной.
Мать тоже всё время была больная с легкими. Потому что он пьяный гонялся по всей деревне за ней, за матерью, за бабкой твоей, бил ее. Она первая умерла, потом уже дед умер. Она раньше, он ее добил.
Такие не очень благородные родители.
Мои были простые, не пьяницы, но тоже жили плохо. Папа радовался, когда мог собрать немного денежек и поехать в Днепропетровск или в Запорожье из Гуляй Поле и купить теплое одеяло. Это уже считалось, что мы богатые. Купит одно одеяло, потом опять подрабатывает, подрабатывает и поедет за вторым одеялом. Мама не работала, а папа ишачил на нас. И он болел, болел. Хороший был папа, очень хороший.
Бабка тоже была неплохая. Она не работала. Тогда женщины не работали. Трое детей, потом четвертый, Ромка…
<Здесь запись обрывается.>
21 декабря 1989 г.
Поселок Истомкино в Подмосковье, близ Ногинска
Часть первая
1943—1973 ГОДЫ
Муха
Я сидел на подоконнике и смотрел в окно.
По стеклу ползала муха, так, что заслоняла дома, даже четверть улицы, такой огромной она была.
Я был поражен! Я немного отклонял голову – муха становилась неизмеримо меньше.
Вот она совпала с грузовиком, который появился на горизонте в клубах пыли, он быстро увеличивался, я следил за ними обоими. Муха то становилась огромной, как слон, то совсем маленькой, меньше автомобиля, мчавшегося по улице.
Я был потрясен! Вот машина подкатила в дому, из нее выскочил человек и заорал: «Война кончилась! Война кончилась!» Все высыпали на улицу, стали обниматься, кричать, целоваться…
Война! война! война!
Так я познакомился с перспективой.
Это было 9 мая 1945 года. В городе Кемерово.
Первое заблуждение
1 сентября 1947 года меня торжественно проводили в школу. Нарядно одели, конечно. Мы шли вдоль железной дороги, быть может, полчаса. Первый урок я не запомнил, я не сводил глаз с хорошенькой девочки, которую звали Руслана. Она сидела за одной партой с красивым мальчиком, которого звали, возможно, Людмил, этого я не знаю. Девочка была рыженькая, кучерявая, и я сразу же влюбился в нее.
Под сильным впечатлением я возвращался домой один и, увы, пошел по железной дороге в другую сторону и заблудился. Я ушел, по-видимому, очень далеко, потому что место не узнавал. Тогда я пошел обратно и снова попал в незнакомое место. И так, до вечера, я слонялся со своим портфелем и не мог найти дома. Наконец я сел под дерево и заплакал. Меня разбудил отец, было уже темно. Я спал под деревом. У меня такое впечатление, что отец был с коровой. У нас одно время была корова, которую звали Буренка, белая корова с рыжими пятнами, безрогая, и поэтому про нее говорили, что она «комолая».
Похожие книги
