— О чем же я должна была спросить Вас?! — прорычала я, не без удовольствия колотя кулаками по спине врага, надеясь, что хотя бы помну его идеальный черный смокинг.
— Ты не спросила, почему.
— Что «почему»?
Он поставил меня на землю и встал совсем рядом. Церковь была прямо за моей спиной. Еще два шага и мы оказались бы внутри, но Чарский не стал туда заходить. Отпустил меня и серьезно взглянул в глаза.
— Почему я делаю то, что делаю?
— А зачем мне спрашивать?! Я знаю, за чем Вы это делаете! Вы просто больной извращенец, который любит молоденьких и не испорченных девочек, а еще у Вас какие-то шашни с моим отцом! — выпалила я, как на духу.
— Не совсем, — Александр покачал головой.
— Тогда в чем?!
— В чувствах, разумеется. Я люблю тебя, Агата, — совершенно серьезно изрек Чарский.
Возможно, конечно, от холода, но все же скорее от шока, я замерла, подобно мраморному изваянию.
Я ожидала от Чарского многого, признаю, но не подобного. Такие заявления… Они были слишком громкими, слишком неправдоподобными.
— Объяснитесь, — прошипела я, придав голосу максимум строгости.
— Ты правда хочешь завести этот разговор здесь и сейчас? — Александр посмотрел вокруг себя, давая понять, что нет, сейчас не время и не место. Нас ждут. Часы тикают.
— А Вы правда в этом сомневаетесь?! — Плевать. Пусть ждут. Пусть думают, что хотят. Мне была важнее моя жизнь. Разобраться в том, что в ней творилось в последнее время, понять мотивы и причины поступков своего жениха. Без пяти минут мужа.
— Ладно… — Чарский помедлил всего секунду, но затем кивнул. Снял с себя пиджак, накинул мне его на плечи и отвел на резную скамейку, что стояла в паре шагов от нас. Аккуратно усадил, придерживая длинный подол платья, а затем сел сам. Тяжело вздохнув, уставился куда-то вдаль.
— Я увидел тебя впервые, когда ты была еще ребенком. Я на тот момент был уже юношей. Между нами одиннадцать лет разницы.
— Вам тридцать?
— Да. Исполнилось пару месяцев назад. Мы с отцом, тогда еще живым, были приглашены в ваш загородный дом, проходило какое-то светское мероприятие. Я ужасно не хотел идти, но папа как-то сумел меня убедить. Там я и встретил тебя. Маленькую, очаровательную принцессу в пышном розовом платье. Ты до невозможности была похожа на кусочек маршмеллоу. — Александр не смотрел на меня, только куда-то перед собой, но я внимательно наблюдала за его реакциями. И поражалась все больше.
Это были воспоминания. Настоящие. Все, что он говорил, было правдой.
— Кто-то из наших родителей в тот вечер пошутил, что будь ты постарше, и нас бы обязательно поженили. Уже через минуту об этой шутке никто не помнил. А я пронес эти слова сквозь десятилетие. Именно в тот вечер я решил, что женюсь только на маленькой принцессе Агате.
— Вы шутите… — прошептала я осипшим голосом.
— Все эти годы я наблюдал за тобой издалека. Ты росла, расцветала, словно бутон редкого, заморского цветка, источая сладкий аромат, на который слетались все, кому не лень… А я оберегал тебя, как мог…
— Оберегал?
— Конечно, — Чарский бросил на меня быстрый взгляд, улыбнулся чему-то своему. А я вдруг вспомнила, что те пару раз, что я собиралась провести свою первую взрослую ночь с кем-нибудь из сверстников, всегда заканчивались одинаково неудачно. Ничем, если быть точнее. То мои избранники исчезали, то напивались и отключались… Теперь ясно, почему.
— Вы… Вы вмешивались в мою жизнь. Уже очень давно, — констатировала я, не пытаясь скрыть ужаса в своем тоне.
