− Значит, попробуем в сентябре снова.
Ей почудилось, будто он воткнул ей между рёбер нож и с силой повернул.
− Ты понимаешь, что я пыталась уже двенадцать раз? Двенадцать подсадок. Пять протоколов…
− В Израиле зарегистрирован случай. Женщина сделала сорок четыре попытки ЭКО.
− Надеюсь, долгожданная беременность принесла ей счастье. Хотела бы я знать, здорова ли она сейчас и как живет ее ребенок? Оправдал ли усилия?
− Лана! − Взгляд у Влада стал жёстким и обвиняющим. − Мы ведь давно всё решили. Я знаю: тебе тяжело, но мне тоже нелегко. Я тоже хожу по больницам и тоже сдаю...
− Тебе нелегко?! − Она вскочила со стула и крепко схватилась обеими руками за его спинку. То ли упасть боялась, то ли заслоняла таким образом живот от мужа. − Это тебе без конца стимулируют яичники? Ты пьешь гормоны? Тебе делают пункции? Или, может, у тебя забирают яйцеклетки? Ты всего лишь берешь мужской журнал, идёшь в тихое место и снимаешь штаны, а девять кругов ада прохожу я! Раз за разом! Раз за разом! Но я больше не могу их проходить! И не хочу!
Влад остался сидеть за столом. Нож из его левой руки выпал и со звоном ударился об пол. От этого звона у Иоланты потемнело в глазах. Отчего-то она подумала о рушащихся зданиях.
− Тогда зачем всё это? Кому? Для чего мы так работали? – Влад повысил голос, лицо у него побагровело. − У меня ни сестёр, ни братьев нет. Ты знала, что я хочу большую семью, потому что сам рос один. И ты ведь тоже хотела ребёнка. Мы это не раз обсуждали.
Хотела. Десять лет назад хотела, пять лет назад хотела. Даже в прошлом году хотела. Но сейчас… Сейчас Лана мечтала только о покое, а Влад продолжал требовать.
− Так кому, я спрашиваю, мы всё оставим? Квартиру, машину, землю? Побрякушки твои, шубу? Валькиной ораве?
− А почему мы не можем усыновить? Почему не можем взять ребенка из Дома малютки? Отказника?
− Может, потому что младенцев только своим да нашим дают. Нам с тобой туда не пробиться. Даже за взятку. А ещё есть слово «генетика», Лана! Слышала о таком? Ге-не-ти-ка! Хочешь, как Лебедевы? Я нет! Я не хочу, чтобы мой сын колпачки с колёс скручивал и чужие машины угонял.
− Как будто свои не скручивают! Как будто родные дети не разочаровывают!
− Может, ты ещё предложишь квартиру продать и суррогатную мать взять? Давай продолжай, Лана, не стесняйся! Только вот она имеет право ребёнка себе оставить. Хочешь и через это пройти?
Лана провела рукой по лицу и обнаружила на пальцах следы влаги. Нет, она не плакала, но глаза почему-то были мокрыми, а Влад с каждой секундой распалялся всё больше, кричал и кричал и без конца приводил какие-то примеры. Примеры с её же форумов. От безысходности она схватилась за стул ещё сильнее. Влад не понимал. Он слушал её, но не слышал. А ведь всё всегда случалось при нём. О новой неудачной попытке она первым делом сообщала ему, а потом долго плакала в его объятиях, а он гладил её по волосам и успокаивал, говорил, что нужно потерпеть и что в следующий раз всё выйдет обязательно. А она верила, но в следующий раз всё становилось только хуже…
− Я хочу ребёнка, Лана! Своего, родного, нашего с тобой. Не будь такой эгоисткой!
Иоланта чуть прикрыла глаза, совсем как при утреннем разговоре с Лидией Ивановной, и медленно покачала головой. И когда Влад умудрился стать настолько жестоким? Видимо, пока она бегала на стимуляции и подсадки.
− Ты прав, − ровным голосом проговорила она, − я не должна быть эгоисткой. Мне сегодня Валя сказала, что, будь она бесплодной, она бы Андрея держать не стала. И я думаю, это правильно, поэтому я тебя отпускаю.
