К нам подходит официант и приносит заказанные блюда. И это огромный плюс этого ресторана — не нужно долго ждать. Все быстро и вкусно.
Как только негатив исчез, все сразу забывают о конфликте и вспоминают о новом фильме, который только выходит в прокат, говорят, что было бы неплохо на него сходить. Про Новый год, который не за горами, и кто-куда собирается на каникулы. Я тоже расслабляюсь, а вот Верка возвращается взволнованная. Ее не было почти десять минут или даже больше. Она смахивает несуществующие слезы под глазами и улыбается.
— Ну что? — спрашиваю.
— Потом, — шепчет одними губами, не желая привлекать внимание. Притягивает к себе сет из любых суши, и ее будто переключает.
Я не лезу к ней в душу. Потому что понимаю, что есть такие моменты, о которых делиться не хочется.
— Девчонки, мне не зашли ваши роллы, возьмите, — передает Костик порцию запечённый роллов с каким-то странным соусом.
У меня ком встает в горле. Свои горячие я ем спокойно, а от этих у меня почему-то только от запаха живот крутит.
— Я, наверное, пас…
— Там твоя любимая курица, — подначивает Верка.
Я отпиваю сока и все же беру кусочек ради интереса. Мне просто хочется попробовать, вдруг они и правда вкусные.
Ролл оказывается у меня во рту, и я даже не успеваю сомкнуть зубы, как тошнота подступает к горлу. Я резко встаю и бегу в туалет, чтобы не испортить всем вечер. Задеваю какой-то столик, но несусь со всех ног.
Залетаю в туалет и не успеваю закрыть дверь, как меня выворачивает. Стыдно до жути. Но это еще не предел — я слышу, что кто-то стоит за моей спиной, но повернуться не могу. Меня снова выворачивает наизнанку.
Черт, я больше никогда не буду есть эти суши.
4. Глава 4
Глава 4
Мерзкое чувство. Я еле поднимаюсь с корточек. Перед глазами плывет, такое ощущение неприятное. До жути. Я в таком состояние никогда не была. У меня даже ротавируса не было, и алкоголь я никогда не пила до такого состояния, я вообще редко употребляю. Это отравление. Может, сыр плохой в этих суши, может, специя какая-нибудь для меня не подходящая — не знаю. Подхожу к раковине и включаю воду. Споласкиваю руки и остужаю лицо. Оно пылает огнем.
— Богдан Андреевич, тут женский туалет, можно пройти? — говорит Вера, и я поворачиваю взгляд в ту сторону.
— Да, конечно, — так тихо отвечает, что я едва разбираю эти слова.
Или он что-то другое говорит… В ушах звенит так, словно в голове колокол.
Он смотрит на меня, но быстро разворачивается и уходит. Давно Богдан Андреевич тут стоит? И для чего?
— Ты как? — взволнованно спрашивает подруга и подходит ко мне.
— Я больше не буду есть суши, особенно новые, — хрипло говорю Вере и чувствую, что горечь вновь подступает к горлу.
— Хорошо, что Эли и Алины нет, а то пошли бы слухи невесть о чем.
— Вер, ты о чем? — поворачиваюсь к ней и вытираю лицо бумажным полотенцем, которое подает подруга.
— Ну как… Тошнит, бледная с утра, резкая, вспыльчивая — гормоны играют. Могут подумать, что беременная. Если бы я не знала, что вы с Колей расстались, так и не переспав…
Я хлопаю глазами и молчу.
— Да, хорошо, что они ушли, — вставляю быстро.
Это бред, пускай прошло почти два месяца или чуть больше. Но у меня цикл не сбился… Длился не так долго, но все же был… Точно не беременность, мне не может так не повезти.
— Ты себя как сейчас чувствуешь? А то там перепугались, Мишка даже хотел пойти за тобой… Что-то с ним не то, — делится подруга, а я и сама начинаю замечать, что он слишком много внимание уделяет мне.
