– Сейчас, сейчас… – дрожа всем телом, шептал старик обескровленными губами. – Сейчас принесу! – старик поднялся на ноги и засеменил к своей хижине.
– Енгэ, Суминь, за ним! – приказал Хочжо. – И смотрите у меня! Смотрите в оба, чтобы старый чего с собой не сотворил…
– Хорошо, господин! – Воины поспешили за стариком.
Хэсэбунь не стал заходить в дом, он остановился возле ямы, в которую ссыпали золу из очага. Старик встал на колени и руками принялся отгребать золу в сторону. Через несколько минут он докопался до большого камня. Зацепив каменюку кончиками пальцев, цучжан легко приподнял её – камень оказался тонким, в пару пальцев, отщепом-крышкой. В углублении, так же облицованным каменной плиткой, лежал кожаный мешочек. Енгэ грубо отпихнул старика и, схватив мешочек, подбросил его в руке.
– Тяжелый! – довольно ощерился он. Распустив тесемки, стягивающие горловину, проводник вытряхнул на ладонь блестящий металлический кругляк, который помнил с детства. – Есть, господин! – радостно закричал он, потрясая находкой. – Это тот самый амулет!
– Точно? – переспросил Хочжо, принимая из рук Енгэ мешочек с реликвией.
– Чтобы забрал меня Владыка Буни! – Проводник скрестил пальцы в охранном знаке.
– Господин, господин! – плаксиво воздел руки к вождю Хэсэбунь. – Нельзя чтобы реликвия попала в руки Исконного Врага… Нельзя, чтобы о ней узнали… Этот амулет принесет много горя детям Хадо, если попадет не в те руки…
– Заткнись, старик! – брезгливо произнес моуке. – Бодзиле Учунь, примите эту реликвию. Передайте Сыну Неба: моуке Хочжо всегда свято выполняет обещанное…
– Обязательно передам, моуке! – заверил Хочжо сотник.
– По коням! – рявкнул Хочжо. – Мы возвращаемся!
– Ты даже не накажешь цучжаня за дерзость? – удивленно спросил Учунь, поудобнее устраиваясь в седле.
– Пожалуй, ты прав, – согласно кивнул Хочжо, разворачивая жеребца. – Это нельзя прощать. – Он привычно обнажил лезвие меча и отточенным движением снес старику голову. Фонтанирующее кровью безголовое тело цучжаня какое-то время стояло, покачиваясь, а затем рухнуло на землю.
– Вперед! – выкрикнул Хочжо и ударил плашмя жеребца окровавленным мечом.
По прибытии в городище Ходжо, для Учаня и его воинов вновь был устроен пир, с обильной едой и морем хмельных напитков. Вспомнив о блюдах, которыми его потчевал перед отъездом радушный хозяин, Учань едва не захлебнулся слюной – последние пару недель они питались впроголодь. Все съестные припасы отряд потерял во время третьего нападения неизвестных преследователей, как, впрочем, и добрую четверть бойцов.
Охотиться было некогда – время дорого! Сначала съели лишних коней, но мясо от тепла быстро портилось – приходилось выбрасывать. Им повезло позавчерашним вечером – прямо под копыта коней выскочил годовалый олешек – его-то и ели эти два дня. Еще пять-шесть дневных переходов, и остатки отряда Учаня должны были добраться до охраняемых рубежей Бальхэ. Потом можно будет отдохнуть и расслабиться…
Вообще, неудачи их начали преследовать почти сразу после отъезда из городища Хочжо. Неудачи? Нет, это были четко спланированные диверсии! Сначала кто-то отравил часть припасов – в жутких муках скончались два десятка бойцов. Затем, на одной из стоянок, был отравлен источник – еще три дюжины долой. Учунь искал предателя в своих рядах, но не смог вычислить ренегата. А потом начались засады… Враги нападали исподтишка, под прикрытием лесного массива. Выскочат, покусают, заберут с собой пару-тройку жизней – и в лес.
