– Хорошо! – после небольшой заминки пообещала «трубка». – Теперь к делу: объект – Фарух…
– Я узнал, – перебил говорящего Лис.
– Отлично! Его содержат под усиленной охраной в СИЗО №… Твоя задача – вытащить его из заключения. Живым…
– Сколько у меня времени? – бросив беглый взгляд на часы, поинтересовался мужичонка.
– На разработку плана – ровно неделя. По прошествии мы вновь свяжемся с тобой. -
В трубке раздались короткие гудки.
Лис положил телефон на стол, вынул из него симку и отсоединил аккумулятор. Зажав пальцами сим-карту, сломал её, а после, ударом о край стола разбил и сам телефон. Собрав осколки в темный полиэтиленовый пакет, он положил его в карман потрепанной куртки.
– Значит, живым? – глухо произнес он, выкладывая на стол пистолет.
[1] Кормушка – открывающееся окошко в дверях камеры, через которое заключенным подают еду (тюремн. жаргон).
[2] Хата – камера (тюремн. жаргон).
[3] Шконка, нары, лежанка, кровать – спальное место заключенного (тюремн. жаргон).
[4] Вагонзак, «Столыпин» – вагон для перевозки заключенных (тюремн. жаргон).
[5] ЗэКа – заключенный (тюремн. жаргон).
[6] Дальняк, параша – туалет (тюремн. жаргон).
[7] Гады, коты, шины – ботинки (тюремн. жаргон).
[8] Лепила – медработник ИТУ. Живодер – врач-хирург (тюремн. жаргон).
[9] Пряник – первоходок (тюремн. жаргон).
[10] Смотрящий – воровской авторитет, тот, кто на вверенной ему территории (в данном случае камера) следит за исполнением воровского закона ( тюремн. жаргон).
[11] Портак, портачка, регалка, наколка, орден – татуировка (тюремн. жаргон).
В подвале безногого псевдо-инвалида было «до неприличия» светло и творилась нездоровая суета: туда-сюда сновали люди в погонах и без, резали глаз многочисленные вспышки фотоаппаратов и не прекращался постоянный раздражающий гомон. Возле привязанного к крестовине обезображенного трупа собрались сотрудники следственного отдела: фотограф-криминалист Иваныч – тучный и пузатый мужчина, за «полтос», со слегка обрюзгшей красноватой физиономией любителя «зеленого змия»; медэксперт Леонид Музыкантов – невозмутимый сорокалетний врач, с выправкой «настоящего полковника», всегда «подтянутый» и одетый сверхаккуратно, до тошноты; майор Ольга Ольшанская и её помощник – капитан Николай Самойленко, угрюмый и дородный офицер тридцати лет от роду.
В сторонке прыщавый и худосочный участковый-младлей опрашивал с пристрастием сообщившего о страшной находке бомжа, самолично «прописавшегося» в этом самом подвале.
Иваныч козликом «прыгал» с фотоаппаратом вокруг крестовины, стараясь снять труп с разных ракурсов. Его, то и дело сверкающая мощная вспышка, болезненно слепила следователей, заставляя их материться сквозь сжатые зубы. Время от времени Иваныч, как бы невзначай, толкал «под руку» и задевал фотоаппаратом медэксперта Музыкантова, склонившегося над трупом.
– Иваныч, достал! – выругался Музыкантов, оторвавшись от тщательного обследования странного ожога на груди трупа. – Ты мне когда-нибудь голову своим аппаратом пробьешь!
– Да ты не суетись «под тесаком», Лень! – довольный «произведенным эффектом», отозвался фотограф. – Я уже почти закончил…
Иваныч, закончив съемку, закрыл объектив фотоаппарата крышечкой и отошел в сторонку. Воровато оглядевшись и удостоверившись, что никто за ним не наблюдает, фотограф незаметно вынул из внутреннего кармана пиджака плоскую фляжечку и свинтил с нее колпачок. Еще раз оглядевшись, он быстро поднес фляжку ко рту и сделал пару коротких глотков. После, закрыв фляжку, он спрятал её в карман и довольно выдохнул, ароматизирую затхлый подвальный воздух тонким ароматом чистого спирта.
