– Я тебе не мешаю?
Не поднимая глаз от книги, он покачал головой:
– Нет, отчего же… Напротив, я тебя внимательно слушаю.
Я открыл рот, желая возразить, что слушать должен я, а он – объясняться, но в этот момент в прихожей снова раздался звонок.
На сей раз на пороге обнаружилась девчонка. Я уж успел забыть о ней.
– Ой… – вновь воскликнула она. Неудивительно: узнать меня теперь было непросто. – Пустишь?
– Да, если только ты не переодетый налетчик.
– Переодетый? По перемене внешности сегодня ты рекордсмен.
– Зря смеешься. Один такой уже сюда вломился.
Она проскользнула на кухню. И с радостным возгласом приветствия подскочила к верзиле. Ко мне же обернулась с упреком:
– Это не налетчик. Это, между прочим, физик, кандидат технических наук.
Одна банда, понял я. Спросил, усаживаясь за стол:
– Может, объясните, наконец, чем я обязан вашему визиту? А то здесь не читальный зал.
– Слушай, – перебила девчонка, – у тебя найдется что-нибудь съестное? Есть ужасно хочется.
– Шаром покати.
Похоже, в этом доме на мои вопросы отвечать никто не собирался.
– Я поищу?
– Валяй.
С детства я привык готовить сам, но тут такая каша заварилась, что мне стало не до кулинарии. Я достал пару банок пива, одну предложил кандидату технических наук, и тот не отказался.
– Сколько тебе лет? – спросил я. Выяснилось, что он не намного меня старше. Однако борода и крупное телосложение изрядно прибавляли ему возраста. И подле него я, худой, стриженый, бритый, выглядел мальчишкой. – Ты вправду физик?
За него ответила подруга:
– Да. И представь себе, он даже может отличить уравнение Шрёдингера от соотношения неопределенностей Гейзенберга.
Я представлял это с трудом. И уж совсем вообразить не мог, откуда о таких материях известно ей.
Девчонка гремела кухонной утварью, вторя далеким грозовым раскатам, и без умолку болтала, обращаясь только к физику. Тот молчал, но явно чувствовал себя как дома. Ощущая себя лишним, я взял пиво, вышел на балкон.
Грозовая темень не развеивалась. То ли тополиный пух кружился в воздухе, то ли снег. Я скоро продрог и вернулся к гостям.
Девчонка уже расставляла на столе тарелки. Как тыкву – в карету, фея из крайнего подъезда превратила старую белокочанную капусту, повядшие яблоки и засохший изюм в салат. На второе подала фрикадельки из картофельного пюре. На моих глазах гостья сварила сказочную кашу из топора, пусть диетическую, и я лишь диву давался, а вот верзила физик откровенно загрустил – такого здоровяка сказками не накормишь и на диету не посадишь.
Он ковырялся вилкой в салате, изучая его тщательно, как смелую научную гипотезу. Девчонка забралась на стул с ногами и больше смотрела в окно, чем в тарелку. Оба не обращали на меня внимания. Так что я чувствовал себя бесплотным домовым, перед которым угощение поставили только затем, чтобы задобрить. Хотя добрее меня сделало пиво, выпитое на пустой желудок. Однако следовало гневаться, требовать у незваных гостей объяснений, выдворять их вон. И я уже открыл рот, чтобы вывести их на чистую воду, как вдруг девчонка взвизгнула, заставив меня вздрогнуть:
– Ой! Опять он!
Прильнув к стеклу, она указывала вниз, на противоположный тротуар. Мы с физиком уставились в окно следом за ней.
– Ну, да. Точно он. Видите вон того старичка в шляпе?
С высоты я только шляпу и увидел. Но в следующий миг прохожий, словно угадав, что стал объектом наблюдения, задрал голову и взглянул прямо на нас. Девчонка ойкнула, отпрянув от окна, а я смог лучше разглядеть виновника ее испуга. Ничего примечательного – старичок, каких сотни.
