– И что это было? – уперев руки в боки, спросила я, как только отдышалась, попив заботливо принесенной ассистентом водички.
Мы сидели на стульях в коридоре.
– Проверка реакций, – сообщил Руслан.
– Да ну? А по-другому нельзя было?
– Видимо, нет.
– Ладно, а что за реакции-то? Они меня просто током били!
– Не совсем, – присел рядом парнишка, заработав неодобрительный взгляд лысого, но, вероятно, это не заметив. – Это электронейромиография, воздействие низкоинтенсивных импульсов на мышцы и нервные окончания.
– Ничего себе, низкоинтенсивных! – проворчала я, потирая лодыжки, которые, по ощущениям, пострадали больше всего.
– Частота настраивается автоматически с учетом возможностей организма, – развел руками ассистент. – Таким образом проверяются биоэлектрические потенциалы.
– Антон! Ты что, щенок, тут лясы точишь? – высокий голос ученого, почти визг, раздался так неожиданно, что я подскочила на месте.
Паренек побледнел, извинился и быстро ретировался, скрывшись за материализовавшейся стеной.
– Псих какой-то, – пробормотала, испытывая искреннюю жалость к нему. – Если это его начальник, очень сочувствую!
– Думай лучше о себе!
– А что я?
– Ничего. Идем, нам еще тренироваться.
– И даже кровь сдавать не нужно?
– Об этом никто не говорил.
Я легко поднялась, чувствуя прилив сил, и поспешила за Русланом. Уже начала отвыкать от такого понятия как усталость, а энергию, почти постоянно бурлящую в теле, воспринимаю как нечто само собой разумеющееся. Но после испытания, когда, казалось, все соки выжаты, хотелось лишь лечь и ничего не делать.
Я шла, вертя головой по сторонам и мысленно разглагольствуя, но в следующую секунду замерла: за только что испарившейся стенкой в прозрачной капсуле, висящей посреди палаты, лежал мой друг. Вокруг стояли несколько людей в белых комбинезонах и медицинских масках, проводя какие-то неведомые манипуляции. В следующую секунду стена восстановилась, я успела заметить только бледный профиль, но готова руку дать на отсечение: это он!
– Марат! – подскочила, бросившись туда, но наткнулась на охранников, преградивших мне путь. – Отвалите, там Марат!
– Ника, стой…
– Руслан, ты видел?! Там Марат! Почему они врали, что он в другой лаборатории?! Почему?! – эмоции били через край, я не видела ученого два месяца и сильно тосковала, теперь же просто не могла остановиться.
– Возьми себя в руки, – его брат оказался рядом, схватил за плечи и хорошенько встряхнул. – Ника, мать твою! Заткнись!
– Но там…
– Я знаю, кто там! Рот закрой, сказал!
От обиды и непонимания я действительно замолчала, снова обернувшись туда, где уже возникла бетонная на вид стена.
– Он там… – повторила, но уже шепотом.
– Руслан, ты бы следил за своей подопечной получше, – лениво произнес один из охранников.
– Не лезь не в свое дело! – рявкнул мужчина.
– А то могу я…
Что было дальше, понять не успела, только не без удовольствия наблюдала, как красиво летит вдоль коридора советчик, падая на пол и вертя башкой с ошалевшим видом.
Его напарник перевел взгляд на Руслана и выставил руки перед собой, мол, я не при делах. Мудрое решение, надо сказать.
– Вперед, – бывший начбезопасности «Ариадны» повернулся, схватил меня за руку, не дав досмотреть последствия своей несдержанности – еще про меня что-то говорит, блин! – и потащил к лифту.
– Руслан…
– Не сейчас!
Не до конца понимая, что только что было, притихла, ожидая, когда он успокоится. Было сложно, с учетом того, что саму буквально распирало. Он знал, что гематолог здесь, или все-таки нет, просто сделал вид?
