Пока шли к моей комнате, чуть не лопнула, честное слово. Внутри открыла рот, чтобы уточнить, но он начал первый.
– Ты соображаешь, что творишь?!
Глава 3. Ошибка и ее последствия
Я опешила.
– А что я творю?
– Черт, ты поумнеешь когда-нибудь?!
Он орал прямо в лицо, стоя в двух шагах, и если бы я не знала его достаточно хорошо, подумала, что сейчас ударит.
– Что не так-то?
– Мой брат, вот что! Не все знают, кто он такой.
– В смысле?
– Ради безопасности!
– Там камеры на каждом метре! – я не преувеличиваю. – Что значит – для безопасности?! Чьей?
– Всех, мать твою!
– Не понимаю!
– Ты меня с ума сведешь, – Руслан прошел мимо, задев плечом так, что чуть не упала, и опустился на стул.
Я помолчала, тупо глядя на держащегося за лысую макушку мужчину, и осторожно подошла. Будет ругаться – просто уйду и пережду где-нибудь в другом месте. Несмотря на то, что это вообще-то моя комната.
– Расскажешь? – спросила как можно тише, готовая в любой момент отпрыгнуть и убежать.
Он шумно выдохнул.
– Наверное, стоило раньше. Но я не думал, что так получится.
– Есть то, чего я не знаю?
Усмешка.
– Ладно, есть то, что мне нужно знать? – перефразировала, решив не обращать внимания на реакцию.
Руслан поднял глаза.
– Знаешь, иногда представляю, как же было бы охренительно, если бы тебя не было.
Фраза, сквозившая почти осязаемой болью, заставила отшатнуться. Не веря в то, что услышала, я во все глаза смотрела на мужчину, который представлялся мне единственным близким человеком в этой богадельне. Не считая Марата, разумеется. Ради них двоих я согласилась здесь остаться. Ладно, возможно, это была лишь иллюзия выбора, но, черт, я искренне верила, что все происходит не зря!
Словно не понимая, насколько ранили его слова, мужчина глухо продолжил:
– Состояние Марата не просто близко к критическому. Его поместили в анабиоз, потому что организм начал отказывать. Вакцина не помогает, твоя синтезированная кровь тоже. Понятное дело, будить прямо сейчас его нельзя, он сразу же умрет.
Это не было для меня секретом, еще в Хабаровске ученому стало настолько плохо, что он оказался в коме. Здесь его поместили в анабиоз, я помню. Его придурочные, склонные к садизму коллеги только руками разводили и клялись, что случай – уникален, и без должных знаний добиться позитивных результатов может разве что настоящий гений. И да, гений тут лишь один. Марат Кольцевой. Тот, кто и нуждается в помощи.
Но мне говорили, что он в другой клинике, которая находится чуть ли не на границе. Зачем врали, а, главное, при чем здесь его безопасность?
– Марат и его состояние, скажем так, не вписываются в общую политику компании. Существует человеческий фактор, Ника, тебе ли не знать, и тот факт, что бывший сотрудник находится в анабиозе в родной лаборатории, может привести к лишним слухам. А они не нужны ни Игорю, ни нам. К тому же не все коллеги брата были в восторге от его методов, а кто-то наверняка завидовал. В итоге о том, что с ним случилось, знали единицы. Пока ты не разоралась как ненормальная!
– Но как я могла догадаться?
– Мозги нужны, чтобы думать!
– Да?! А ты мог бы предупредить!
– Просто надо уметь себя контролировать!
– Я умею!
– Да ну? Ты это отлично показала!
– Умею! Но не когда речь идет о том, кого люблю! – последнее почти выкрикнула и отвернулась, чтобы он не заметил, что не во всем не прав. Сдержать слезы у меня и правда выходило плохо.
