Иванов пожал плечами:
– Я сам не понимаю. Сначала трубили, что вот она, надежда человечества, кислородный мир с богатейшими запасами ресурсов. Потом вдруг замолчали и Бланкар куда-то пропал. Теперь опять подняли тему и собирают ресурсы для Колонии, восстанавливают тренировочные лагеря, готовят Платформу. Не понимаю.
– Так, может, и правда – Марс? – спросил Чен.
– Марс не загрузит производственные мощности как новая колония, – сказал Иванов. – Как побочный проект – да, может быть, но в том и штука, что новая колония перетянет на себя все, что есть в Солнечной системе.
– Не видать нам яблочек, – вздохнул Толик, разрядив обстановку.
Игроки собрали фигуры, собравшиеся мало-помалу разошлись по своим делам, и, хоть ни с кем из присутствовавших Прошин больше не виделся, этот разговор на борту «Виктории» лег ему на душу.
Долго ли коротко, а время, как-то по-особенному медлительное в начале пути, внезапно зачастило часами, оставшимися до расставания: «Виктория» подошла к точке выключения привода. Обзорные экраны залил белый свет – аннигилировали частицы, принесенные транспортом под пузырем варпа, кусочек пространства из Солнечной системы осваивался в новых границах, и, словно из пламени исполинской кузницы, на свет Божий появилось веретенообразное тело. Покрытая теплоизлучающими элементами композитная броня корпуса «Поллукс Виктори» поблескивала в лучах звезды; корабль слегка покачивался из стороны в сторону: гироскопы и коррекционные двигатели стабилизировали угловой момент корпуса, неизбежный спутник всех кораблей с пассажирским отсеком. Тепловые радиаторы вокруг пакета дюз делали корабль похожим на кашалота – огромное млекопитающее на мелководье звездного океана…
– Мы больше не увидимся? – Светлана смотрела на Прошина.
Иван спрятал глаза.
– Света…
Молчание.
– Свет, я… Да что за блин! – Иван вскочил с ложемента, и тут же взвыла сигнализация.
– Иван Прошин, немедленно вернитесь на место, пристегните ремни! Иван Прошин…
– Да-да, вот он я, – Прошин плюхнулся на сиденье, щелкнул замками.
Сигнализация заткнулась. Иван и Светлана смотрели друг на друга.
– Света, нельзя по-другому. Работа такая… Я… – Иван мотнул головой. – Прости меня.
– Все хорошо, – девушка отвернулась, закусив губу. – Я знала, что так будет. Мы знали, правда ведь?
– Да…
– Иван Прошин, эвакуационная команда ожидает вас в стыковочном узле, – снова раздался голос из динамиков.
Прошин посмотрел на Светлану.
– Иди, – сказала девушка. – Я буду помнить. Поцелуй меня.
– Иван Прошин, эвакуационная команда ожидает вас в стыковочном узле, – повторил голос из динамиков.
Прошин обернулся. Светлана улыбнулась – трогательно и беспомощно, и Прошин вышел из каюты, чувствуя, что там, в полумраке капсулы безопасности, осталось его сердце.
До стыковочного узла Иван добрался на автомате. Его состояние не осталось незамеченным, и старший эвакуационной команды, прежде чем запеленать Прошина сначала в скафандр, а потом в ложемент пассажирского отсека лихтера из флотилии МТ, снял маску.
– Парень, все хорошо?
Прошин поднял глаза:
– Да, нормально.
– Не выглядишь ты нормально. Что произошло? – голос старшего отяжелел металлом.
– С девушкой попрощался, – ответил Иван.
– Так.
– Справлюсь.
Старший внимательно посмотрел ему в глаза. Прошин тряхнул головой:
– Справлюсь, точно.
– Вот, уже лучше, – маска вернулась на место. – Одеваемся, ребят.
Рутина: проверка систем, самочувствие космонавта, снова проверка, снова самочувствие… наконец, планетарная секция дала добро, и лихтер, до того бывший единым целым с громадой корабля, разорвал узы, казавшиеся столь прочными. Словно два обитателя безбрежного Океана, Левифан и маленькая рыбка какое-то время следовали бок о бок, но вот их пути разошлись, а затем в пространстве вспыхнула одна звездочка…
