– Нет, мне немножко дальше.
– Неужели на «Циолковский»? – удивился крепкий сухопарый мужчина азиатской внешности.
Он подмигнул Якову и в раскосых глазах заиграли искорки.
– Нет, мне на «Поллукс Виктори».
– У-у, – Яков поднял руки, – вот кто нас обскакал. Он указал подбородком на Прошина.
– А вам на «Викторию»? – спросила Светлана.
– Да, – пробормотал Иван, краснея.
– Засмущали парня. Света, мы втроем на МТ, – сказала Рута и представила всю компанию: – Я Рута, это Толик, мой муж, это Иван, а этот Казанова уже представился. Ваня, ну ты теперь присматривай за Светланой.
– А за мной надо присматривать? – Светлана позволила себе чуть нахмуриться.
– Света, не обижайся, – улыбнулся Толик, – новичку сложно ориентироваться на космической станции, а Иван у нас опытный товарищ, подскажет, поможет где что. Ему даже зарплату за это добавят, – он подмигнул Прошину.
– Ну, уговорили, – рассмеялась Светлана. – Циолковский – это ведь ученый?
– И ученый, и кочующая станция у газовых гигантов. С вашего позволения – Алтай. Алтай Жунусов.
– Очень приятно.
– Рута, и нас представьте, – попросила импозантная дама средних лет, сидевшая рядом с мужчиной, похожим на нее так, что всем было ясно – это семейная пара.
– Да, – спохватилась Рута, – это наши коллеги, Ежи и Марица, наши с Толиком, в смысле… Мы вчетвером летим на Океан. Ребята, а вы?..
– Мы на Марс, – молодые люди, Любовь и Владимир, сидевшие подле океанологов, оказались учителями географии, отправленными на Красную планету после окончания института.
– Так география же, – Яков сделал упор на слоге «гео», – а вы на Марс, там уже вроде марсография должна быть.
– Да сколько той марсографии, – в тон ему ответил Владимир. – А детишкам надо родину знать, Межкосмос готовит программу реабилитации, будет вывозить марсиан на Землю.
– А вы на орбиту или на планете будете жить? – спросила Рута.
– Школу открывают в Ново-Николаевске, – ответила Любовь, – марсиане деток собирают на планете, детям невесомость особенно вредна.
– Вот жизнь, – вздохнул Алтай, – и на Марсе человеку семья нужна, дети… Своей школы на Марсе не было?
– Нет, – ответил Владимир, – они где сами справлялись, где видеоуроки включали. А сейчас Минобр дал команду открывать общеобразовательную школу и принимать марсиан в земные вузы без экзаменов. Ну, в смысле, только родившихся на Марсе.
– Да им и так везде все без очереди, – пробормотал Яков.
– Это если они сумеют адаптироваться, – заметила Светлана и спросила: – Вас по распределению послали?
– Ну, был конкурс, – сказала Любовь, – по всем вузам России. Им же надо целую школу укомплектовать…
Полетели дни карантина – десять дней процедур, физических упражнений и прочих ухищрений, призванных помочь человеку выбраться из земной колыбели и выжить под жестким светом звезд. Кроме того, отправлявшимся на другие миры предстояло пройти курс первичной адаптации к условиям планеты: прививки, после которых очень хотелось спать, питательные коктейли, провоцировавшие метеоризм и превращавшие весь карантин в сонную беготню вокруг туалета, посещение барокамеры, воспроизводящей атмосферу Холта, Мурома и Океана. Присадили метку-маркер, инъекцию наномашин, расползшихся под кожей – метка показывает местонахождение космонавта в пределах досягаемости связи, так что тянуть волынку в космосе не получается – начальство тебя видит двадцать четыре на семь. На глаза положили бионические линзы. На грунте эта штука не каждому по карману, люди предпочитают пользоваться i-очками, а на космической станции без них невозможно пользоваться метками дополненной реальности, помогавшими ориентироваться в паутине путепроводов.
