Реформы в России в 2000-е годы. От законодательства к практикам - страница 27

Третья группа предпринимателей, связанных с аграрной сферой, выбрала стратегию «лояльности». Она выступила публичным доказательством того, что не весь аграрный бизнес разделяет «алармистские» настроения. Представители группы «лояльных» ничего не опротестовывали, явно ни о чем не просили, и их позиция сводилась к следующему:

• минусы от ВТО, которые проявятся сразу, будут меньше выигрышей, ожидаемых в перспективе;

• неэффективные сектора сельского хозяйства отомрут, но это неизбежная цена оздоровления экономики (например, производство свинины в ЛПХ);

• бюджетное субсидирование является анахронизмом, от которого надо постепенно избавляться, переходя к более разнообразным мерам поддержки сельского хозяйства;

• проблемы сельского хозяйства имеют внутреннюю природу, и ВТО вынудит заняться их решением.

Лидером группы «лояльного» агробизнеса был Российский зерновой союз в лице своего президента А.Л. Злочевского. Возможность «стать над схваткой» и выступить носителем «беспристрастной позиции» была связана с тем, что «для зерновиков, собственно говоря, ничего особо не меняется. У нас нет никаких режимов регулирования, привязанных к ВТО, которые бы как-то существенно повлияли на ввоз или вывоз» (). Внутренняя цена на зерно, которая была ниже цены мирового рынка, защищала от импорта гораздо лучше любых таможенных пошлин. Не испытывая угрозы со стороны импортеров зерна, экспортеры могли выиграть от ввоза дешевой сельхозтехники в случае вступления в ВТО. Помимо этого проблемы животноводов и птицеводов означали сокращение внутреннего потребления зерна, что создавало возможности для роста экспорта. И даже запрет на экспортные субсидии как часть условий присоединения России к ВТО не огорчил зерновых экспортеров, поскольку получить такие субсидии им не удавалось и прежде – на их пути стояла не ВТО, а Минфин. Более того, членство в ВТО давало возможность разрушить единую Причерноморскую квоту на экспорт сельхозпродукции в Евросоюз и потребовать отдельную страновую квоту, избавляющую от конкуренции зерна со стороны Казахстана и Украины.

При таком балансе потерь и приобретений Российский зерновой союз активно поддерживал вступление в ВТО как горькое, но эффективное лекарство для аграрной сферы: «Положительно, что вступление в ВТО вынуждает нас вытащить проблемы на поверхность и устранять их причины. ВТО – это лекарство» (); «придется лечить не симптомы, а саму болезнь» [Злочевский, 2012, с. 97]. Конечно, не только Российский зерновой союз мог похвастаться своей индифферентностью к вступлению в ВТО: например, Российский соевый союз был в таком же положении, но для публичной роли соеводы не подходили ввиду скромных масштабов деятельности и нехаризматичности своего лидера. По этим критериям Российский зерновой союз не знал себе равных.

Лояльность была вознаграждена участием в формировании аграрной политики: президент Российского зернового союза был назначен руководителем рабочей группы Общественного совета при Минсельхозе, которая вырабатывала рекомендации по «переносу» господдержки сельского хозяйства из «желтой» корзины ВТО в «зеленую», разрешенную.

Менее очевидно, почему стратегию публичной лояльности выбрали те, кто потенциально проигрывал от вступления в ВТО, например, Союз производителей молока. По множеству позиций вступление в ВТО им было невыгодно, однако они присоединились к группе «лояльных». Видимо, дело заключалось в том, что угроза, исходящая от ВТО, была потенциальной, тогда как единое таможенное пространство с Казахстаном и Белоруссией (обе страны – не члены ВТО) уже привело к массе серьезных проблем.