– Кажется, разрыв закрылся и без нас, – неуверенно заметила Атрия.
Альтаир внимательно осмотрел пространство, где тот только что был, и кивнул.
– Давайте осмотрим местность на наличие Теней и пойдём домой.
Эфир и Крон вызвались осмотреть опушку леса, а Бааде с Альтаиром направились в сторону сохнущего перелеска, который с наступлением осени совсем осунулся и теперь напоминал кладбище кривых, тонких деревьев, которые всеми силами боролись за жизнь, но не смогли её выиграть.
Сначала они шли молча, внимательно вглядываясь в печальный серый пейзаж. Потом Альтаир расслабился, и его лицо приобрело задумчивое выражение. Бааде не торопила его вопросами, она знала – скоро он спросит о чём-то важном, и ему нужно собраться с мыслями.
Сама Баада уже давно подозревала, о чём пойдёт разговор, но всеми силами его оттягивала.
– Сколько мы вместе? – спросил Альтаир. – Четыре года?
Бааде кивнула.
– Да, почти четыре года.
Было видно, что и Альтаиру этот разговор давался непросто, однако он остановился и твёрдо взглянул в глаза Бааде.
– За все эти четыре года я никогда не пытался перекроить тебя под себя. Мне нравится свои смелость, самоотверженность и упорство. В какой-то степени за эти качества я тебя и полюбил. Но я не могу не замечать, что ты игнорируешь свою беременность. Даже не вздумай говорить, что я просто ничего не понимаю.
Бааде нахмурилась. Внешне она оставалась спокойной, но внутри съёживалась от одной только мысли о будущем ребёнке. Когда Бааде думала о том, как сильно изменится её жизнь через каких-нибудь полгода, её накрывала волна беспросветной тревоги.
– Как ты понял, что я игнорирую беременность? Разве её можно игнорировать… Или не игнорировать?
Альтаир нахмурился.
– Несколько раз Эрида и Церера заводили разговор о детях, а ты как будто даже не интересовалась этим. И будто избегаешь Атрию, хотя раньше вы часто болтали. Объясни, почему? Если ты не хотела ребёнка, зачем всё же решилась?
– Мне слишком тяжело отказываться от прежней жизни, – призналась Бааде с лёгким чувством вины. – Триба, Топи, разрывы и чудища – лишь эти пять лет я чувствовала себя по-настоящему живой. И мне совсем не хочется потерять это ощущение, ведь с появлением ребёнка мне придётся быть намного осторожнее. И потом… Конечно, я боюсь.
– Тебе не придётся класть свою жизнь на алтарь служению ребёнку. У тебя есть я, есть товарищи.
– Дело не в этом. Я боюсь оставить ребёнка сиротой, а это значит, что придётся отказаться от многого, что приносит мне радость.
Как бы глупо или по-детски это ни звучало, правда есть правда. О приключениях, яркой и насыщенной жизни Бааде мечтала с детства. Сами собой перед глазами появлялись воспоминания, как она с отцом и сестрой сидела у огня, пила разбавленное водой молоко и слушала истории о чудовищах и воинах. После смерти единственного родителя девочкам оставалось слишком мало перспектив, и после знакомства с Альтаиром Бааде вместе с сестрой быстро перебралась в трибу. Сине такая жизнь тоже пришлась по вкусу. Она находила своеобразное удовольствие в драках с Атрией и словесных перепалках с Ланиакеей, сестрой Альтаира. Бааде могла подолгу исподтишка вглядываться в сосредоточенное и уверенное лицо сестры, отмечая, что та выросла слишком быстро.
Но каждый раз при виде Сины её одолевал страх. Страх такой сильный, что последние несколько месяцев вызывал в голове шум.
