– Двое ешьте, – бросил открытую банку Пашке, перефразируя русское выражение «на двоих».
Чувствуя всем телом направленные на них взгляды командиров и простых боевиков, Пашка нарочито небрежно поднял тушенку и подал ее Витале.
– Оставишь половину…
Тем временем Ахмет сходил к реке, сидя на корточках погрузил руку с флягой в прозрачную воду. Набрал полную и, не закрывая, вернулся к пленным. Пробка на жестяной цепочке болталась, весело стукаясь о полные мокрые бока. Пашка осторожно, чтобы не пролить ни капли, принял посуду из его рук и, отвернув лицо немного в сторону, поблагодарил негромко:
– Спасибо.
Охранник хмуро насупился и отошел. Пашка сделал два глотка, стараясь как можно дольше продержать живительную влагу во рту. Пить надо не спеша, а то и ведром воды не отопьешься, еще захочется. Маленькими глоточками, иначе все уйдет в пот и тяжесть в животе. В группе этому через нещадное битье учили.
С наслаждением отправил слегка отогревшуюся во рту воду вниз по пищеводу, чувствуя, как благодарно отзываются внутренности, иссушенные жаждой.
Вновь ощутил на себе издевательский взгляд Усмана. Неожиданно для самого себя привстал на коленях, и встретив немигающий взгляд рыжебородого, отвесил полупоклон, больше язвительный, нежели благодарный.
Боевики загудели, выражение покрытого рыжей щетиной лица не изменилось. Чеченец, стоящий над пленными с оружием, вскинулся озлобленно и с силой толкнул Пашку в плечо каблуком. Падая, Пашка успел извернуться и на лету одним движением закрутил пробку на фляжке.
Из толпы боевиков послышался смех и отдельные одобрительные возгласы. Правда, непонятно, к кому они относились больше – к Пашке или его ретивому охраннику. Тот схватил солдата за ворот камуфляжа и дернул кверху, заставляя снова встать в прежнее положение.
– Дай пообедать спокойно, – стараясь сохранить ровный тон, сказал ему Пашка.
Чечен что-то злобно рявкнул на ядреной смеси родного с матерным русским. Пашка, не глядя на него, взял у Витали банку, наполовину наполненную душистым, жирным мясом. Вот тоже интересный вопрос, откуда у мусульман, сплошь ваххабитов, наверное, армейская тушенка? Решил, что решение этого вопроса может подождать, и принялся за еду. Виталя оставил ровно половину, что приятно удивило Пашку. На вид напарник был вообще никакой – потухший, тупой взгляд, повисшие плетьми руки в наручниках. Поморщившись, Виталя взял фляжку с водой, с трудом открутил непослушными пальцами пробку. Приложился к горлышку – и жадно выпил все содержимое. Пашка сдержал опоздавший предупредительный возглас – он хотел оставить хоть сколько-то воды на дорогу. Еще неизвестно, сколько идти и будет ли потом еще вода, и если будет, дадут ли ее двоим изгоям. Все вас, гансов, учить надо. Пашка с сожалением отвернул лицо. И день обещал быть жарким, несмотря на глубокий сентябрь. Или октябрь?.. В числах он уже не ориентировался, определяя даты только приблизительно.
Слегка вздохнул, стараясь не смотреть на пустую флягу. Был бы Андрюха, тот сразу за такие дела прописал бы этому Витале доброго «лося». Чтобы думал впредь… Заглянул в банку. Привычного штык-ножа, часто заменяющего солдату ложку, открывалку, и еще много-много разных необходимых вещей, сейчас не было. Потряс банку, вороша содержимое, и принялся за еду, высыпая душистые кусочки на ладонь или доставая неподатливые пальцами. Не заурчать бы…
