– Куда? – встревает главарь.
– А хрен его знает, куда. Все равно куда, – почти равнодушно ответил парень, хлюпая носом, – после всего-то…
– А спецназовец с вами откуда? – вкрадчиво допытывался рыжий.
Виталя пожимает плечами:
– Его два месяца назад перевели к нам. Чего-то напортачил он там, вот его и перевели.
Тут он бросил взгляд на молча стоящего Пашку.
Пашка невольно опустил голову еще ниже. Сдаст ведь, скотина, пробежала внутри испуганной мышью мыслишка. Но Виталя промолчал, отводя взгляд.
Показалось, или нет, что этот мимолетный нечаянный взгляд не укрылся от хищных глаз главаря?..
– Правда все это? – помощник командира подошел к Адрияну, молчаливому чернобровому парню. С виду Адрияну досталось меньше, нежели остальным, возможно, оттого, что тот стоял позади всех. Сколько Пашка помнил Адрияна, тот всегда почему-то оказывался позади всех.
Рядовой пятой МСР Адриянов кивнул головой, но такой ответ рыжего не устроил. Мощно пнул солдата в грудь и повторил свой вопрос.
– Да-да, правда! – поспешил на этот раз Адриян, стараясь отодвинуться, отползти от чеченца подальше.
– Значит, так у вас все?.. М-да, – протянул рыжебородый и вернулся к Андрюхе, – ничего добавить не желаешь?
– Не желаю, – Андрюха продолжал сплевывать кровь.
– Один ты здесь такой… боевой, да?
– Один, и че с того?..
Внимательно вслушивающийся до этого момента в разговор командир внезапно отошел от Андрюхи, словно потерял к нему всякий интерес. Прерванный рыжебородый удивленно вскинул голову. А главарь подошел к Пашке. Вперил свой взгляд. Черная большая борода дернулась хищно:
– И ты, значит, не спецназ?..
Его помощник с интересом посмотрел на Пашку, сразу оказавшегося в центре внимания. Толпа боевиков уставилась на солдата, ожидая ответа на поставленный командиром вопрос.
Противно сжалось внутри липким холодным комком. Краем глаза заметил, как напрягся Андрюха. И хочется ответить, как он, насмешливо и бесстрашно, но собравшись, удалось только выдавить:
– Да нет…
Рыжебородый весело ухмыльнулся:
– Так «да» или «нет»?..
Главарь приблизился к Пашке вплотную. Охрана встрепенулась, обступив обоих неровным кольцом. Усатый жук упер больно ствол АКМа в ключицу. По лицу скатывались капли крови с разбитой головы, смешиваясь на полпути с холодящим виски потом. Чего привязался, черт поганый, отойди, оставь нас в покое… Тебя же не трогали, шли мимо спокойно. Так думал в этот момент Пашка, прекрасно понимая, что уйти им уже не дадут. Что подошло сейчас все к той черте, за которой начинается другая, отличная от прошлой жизнь.
Или заканчивается эта…
Поросшие черными волосками пальцы потянулись к Пашкиной груди. Под ребрами мерзко перекатывался страх, от которого все конечности становятся вялыми и бессильными. И кажется, вот-вот произойдет самое худшее, непоправимое.
Но главарь только лишь заглянул за отворот Пашкиного камуфляжа, оттянув его вместе с завшивленной тельняшкой. Прямо перед собой Пашка смотрел на окружающие золотой полумесяц крохотные серебристые звездочки перстня, вкрапленные в черный, как чеченская ночь, фон.
Не обнаружив того, что ожидал увидеть, начальник зеленки отошел от Пашки. На мгновение показалось, что все кончилось, пронесло, ничего не будет. Может, дадут еще разок по голове да отпустят. Привыкать, что ли – по голове… Фигня какая…
На ходу главарь что-то отрывисто каркнул рыжебородому и остальным. Внутри обнадеживающе отпустило, на какой-то миг.
