Зачем мне это снится и что я должен делать?
Решетчатая дверь камеры открылась, привлекая скрипом мое внимание, и во внутрь помещения вошли все те же лекари.
Они долго и упорно обмазывали меня вонючей жижей, от которой у меня на глазах, затягивались раны и ссадины, уходили синяки, если я не ошибаюсь, восстанавливались порванные сухожилия на ногах.
Плюс моего «сна» был в том, что я отчетливо все слышал, и эти «молодцы», жалели меня, и проклинали судьбу хозяйку, что невинного юношу, без капли маны, так зверски пытают.
-- Сеньора Мария в конец обезумела, -- говорил один так тихо, чтобы его слышал только его коллега.
-- Бедный мальчик, на нем живого места нет... Ты чувствуешь, как слаб поток его души?
-- Да, Христофер... Скоро, восстановление не поможет, рана, которую наносят его душе – неизлечима. Ее не залатать никакой мазью или заклинанием...
-- Если бы в этом парне была мана...
-- Да, тогда бы он смог восстановиться.
Далее – они начали зажигать палочки, запах которых – был неуловим для меня в «астрально-сонном» состоянии. Хотя, это ж был сон, да? Или нет?
Интересно, о какой душевной травме они говорят?
Целители закончили свою работу, и под строгий взор охраны – покинули мою клетку, оставив меня один на один с собственным телом.
Просыпаться – мое тело не спешило, да и все мои старания, дернуть себя, подвинуть, ткнуть – были провальные.
После получаса блуждания по клетке, мое внимание привлекло слабое сияние на груди моего лежащего тела. Если бы целители не перевернули меня на спин, то я бы и не заметил.
Появилось острое желание – коснуться этой точки, и оно, наконец, меня пересилило.
Ведь, что может случиться, если я ничего не могу физически сделать? Правильно?
Моя дрожащая рука, потянулась к сияющей точке на груди.
***
-- Этот долбанный старик за все ответит, -- злобно бурчал Ирго в то время, как походные служанки укладывали его, -- Остался лишь ранг, и я сотру его в порошок! Трусы! Не снимайте с меня трусы!
Девушки покраснели и быстренько убрали свои ручки, чтобы юноша не дай бог, ничего такого не подумал. А кто знает, наложниц в походе нет, а им... Не честь. Такими становиться.
Все же, спустя полчаса пьяного бреда юного Господина, служанки благополучно уложили его, и на цыпочках покинули большую палатку, дабы новообразовавшийся гнев пьяницы не перешел на них. Кто знает, что у молодого аристократа может быть на уме?
-- Алрик, я приду за тобой и твоей старческой душонкой! Долб... Хр... – юный Господин не смог озвучить все свое недовольство, ибо вино, которым он злоупотреблял весь вечер, наконец, отправило его в сладкую страну грез.
Господин Ирго захрапел, и уснул. К сожалению, больше он не проснется.
Лагерь аристократа, который остановился на опушке на ночевку, тоже спал. Лишь троица дежурных патрулировали территорию, дабы никто не посмел позариться на жизнь юного Господина.
Они тщательно смотрели в темноту, не зная зачем, изредка переговаривались друг с другом, и иногда заглядывали в палатку к аристократу, дабы убедиться, что никто не проскользнул к нему.
Вскоре, это действие показалось им настолько глупым, что больше к юному господину никто не заходил. А очень зря.
Охотящемуся серафиму на эту троицу было наплевать, он вычислил периодичность и маршрут дежурных, понял, что они расслабились и без лишнего шума проскользнул в ближайшую палатку, где старый маг уже видел третий сон.
