А ху... Да.
-- Я согласен. – коротко ответил я.
***
Узник не приходил в себя после лечения уже больше суток и Марию – это пугало. Не хватало еще, чтобы этот жалкий червяк – откинулся. Цель то – не найдена.
Опрос подтвердил, что этот юноша является родным братом Ланы. Да еще и рожденным в тот же день.
Нельзя упустить такую возможность. Он что-то знает, и пока что – не сломался, хотя уже умолял убить его.
«Может, это все уловки? Чтобы я реально подумала, что он ничего не знает? Невымышленные психологические уловки?»
Эта мысль не давала ей покоя.
За прошедшие сутки ее кристалл связи – разрывался от вызовов семьи, и все как один, поторапливали ее, мол нельзя упустить наследницу, нельзя упасть лицом в грязь перед другими правителями.
Она прекрасно знала, что ни в каких делах не стоит торопиться, лучше подождать, взвесить оценить риски и так далее, но это давление...
Новость о том, что деревня, из которой эти брат и сестра родом – уничтожена, встала комом в горле.
«Это кто же посмел вырезать полную деревню? Там же были и искусственные маги, и воины. Кто посмеет напасть на доходное поселение, которое принадлежит аристократам? Да и без разницы, сильным или слабым? Что там на самом деле произошло?»
В общем, она не выдержала. Большая доза алкоголя, истеричный крик сестры, мол, она совсем ничего не делает, бездействует, и ко всему - не уважает отца, сделали свое. Было что-то еще, но вот что, она не поняла. Появилась некоторая критическая точка, происхождение которой она не понимала.
Допив на ходу бутылку вина, следуя по узким улочкам из своей обители в городскую тюрьму, она проскочила мимо охраны, невнятно послав их в задницу, и замерла возле камеры злосчастного узника, который сидел, облокотившись на стену, как ни в чем не бывало.
-- Очнулся, значит, -- икнув, рявкнула она, -- А я-то уж решила, что тебя, щенка, все-таки не откачают! После всех-то моих методов. – Мария злобно зыркнула на юношу, на котором не осталось и следа пыток, и опять рявкнула, -- Я от тебя и живого места не оставлю, выродок! Знахарям придется потрудиться, чтобы собрать тебя по кусочкам!
Узник повернулся к ней лицом. Ее глаза впились в его пустой взгляд, а когда он коротко улыбнулся, в ней будто бы что-то включилось.
Ну, ни что-то, а чистая ярость.
Этот маленький ублюдок насмехался над ней, он знал, он сука знал, что на нее давят, что ее семье кровь из носу, как нужна информация. И он терпит, он тянет время! Он ждет, пока его сестру не найдет кто-то другой! Пока на ее род не падет пятно позора! Он знает, кто уничтожил деревню, и понимает, что все следы приведут к ней, к ее семье, которая ни при чем!
-- Грязный выродок! – гаркнула она, и хлопнула в ладоши, -- Сейчас ты мне все расскажешь!
Ее глаза засияли, волосы поднялись с плеч, будто бы ее прядями действительно играл ветер, а лицо исказила яростная гримаса.
Маленький черный смерч, который поднялся с ее ладони, ринулся прямиком в камеру, окутал вихрями узника, и со всей силы ударил того о стену.
Его крики радовали ее душу, брызги крови, которыми была украшена вся камера, возбуждали ее.
-- Говори, ублюдок!
Но «ублюдок» лишь кричал от боли.
И швыряла она юнца до тех пор, пока вспышка белой ярости не иссякла. Только картина, которая предстала перед ее глазами, пришлась ей не по душе.
Юноша был разорван, на куски. Он был мертв. На все сто процентов.
Когда Мария поняла, что натворила, когда поняла то, что все пропало, что единственная зацепка, и спасение ее рода от позора – умерла, да еще и от ее рук, по лицу покатились градины слез.
