Река времени - страница 3

Столь же быстрая реакция бывала у Халата и в не столь критических ситуациях. Помнится, на его 90-летии после многочисленных поздравлений от разных лиц и организаций поднялся с огромным букетом роз начальник административно-хозяйственного отдела Черноголовки. Но он даже не успел открыть рот, как Халат вскочил, отобрал у него розы и сказал: «Мы все про вас знаем – вы прекрасно наладили хозяйственные работы в поселке».

Начальнику оставалось только ретироваться.

Другой случай. После одного из семинаров Мигдал, с присущей ему вальяжностью, сообщает, что он написал популярную книжку по физике, психологии научной работы и прочее, и обращается ко всем присутствующим с просьбой предложить заглавие, обещая бутылку коньяка автору удачной идеи. Речь Мигдала еще не успела смолкнуть, как из задних рядов приходит сложенный листок бумаги. Записка попадает в руки Халата, стоящего рядом с Мигдалом. Тот просит передать ее ему. Но Халат расправляет листок, читает и, складываясь пополам от смеха, прячет его во внутренний карман пиджака. Мигдал требует отдать ему название его книги. Но Халат не отдает. По окончании в кулуарах узнаем от автора записки Славы Каменского, что же в ней было. Три части книги предлагалось назвать: «Малые земли физики», «Возрождение физических идей» и «Физическая целина» – парафраз заглавий трех частей мемуаров Леонида Брежнева, вышедших об эту пору.

В какой-то момент, когда я уже был заместителем Халата, он издает приказ по институту: «На время моего отсутствия назначить В.П. Минеева исполняющим обязанности директора института». Проходит полчаса. Он подходит ко мне с командировочным удостоверением и говорит: «Подпишите, пожалуйста». Я говорю: «Не подпишу». С криком «Почему???!!!» он испепеляет меня таким взглядом, что, кажется, я начинаю дымиться, а потолок в пятой комнате Физпроблем, где происходит разговор, чернеет от дыма. Отвечаю, что завтра будет защита дипломных работ студентов Физтеха, вы, Исаак Маркович, – председатель Государственной экзаменационной комиссии, а Капица в таких случаях никого из членов ГЭКа в командировку не отпускал. Пришлось ему смириться. Свидетели этой истории мне потом рассказывали, что ИМ, вспоминая порой этот случай, добавлял: «Ведь Капица в подобной ситуации никого не отпускал…»

Колоритных высказываний было много. Вот одно, о законах сохранения на лекции по физической кинетике: «Как? Вы этого не знаете? Мы это впитали с молоком матери». Нетрудно угадать имя научной матери ИМ.

Как-то в Бакуриани, где каждую зиму проводились конференции, в зал заседаний с листом бумаги в руках входит Сашка Дюгаев, накануне несколько надерзивший директору. Завидев его, Халат тут же произносит: «Саша, что это за бумажку вы несете? Давайте ее сюда, я собираю на вас досье».

Мы с ИМ выходим с сессии Отделения общей физики и астрономии, где В.Л. Гинзбург держал какую-то невнятную речь про ситуацию с журналом «Вестник Академии наук». Я выражаю недоумение. В ответ слышу: «Что вы хотите? Мой друг Витя оказался немного идиотом…»

Когда вышла книга ИМ «Дау, Кентавр и другие», Халат дарил ее многим, и каждый получал ее со своей, адресованной только ему дарственной надписью. Он ни разу не повторился, а вручая книгу мне, спросил: «Как вы думаете, мог бы я работать в газете? Придумывать заголовки. Говорят, за это хорошо платят».

Некоторые высказывания звучали рефреном. Так, в адрес докладчика на семинаре или ученом совете ИМ любил цитировать товарища Сталина: «Сам запутался. Других запутал». Или из другого источника: «Цели определены, задачи поставлены. Канайте!»