– Что-то на ладан не похоже… – разглядывая вещественные доказательства, сказал эксперт. – А карболка в квартире или кофе имеются? – спросил он назойливо как пчела.
– Могу предложить только кофе, – засуетилась Зоя на кухне, подметая пол черным одеянием.
Она поставила на кухонный стол две чашки и металлическую банку с кофе «Мокко». Затем принесла из комнаты бумажные салфетки и цветную скатерть. Согрела электрический чайник, насыпала кофе в три чашки и поставила на стол хрустальную вазочку с трюфелями и сухариками.
– Мы хотели отбить запах духов, чтобы правильно оценить содержимое стеклянных колб, а раз так, то пить утренний кофе будем из одной чашки, – подозрительно сказал следователь, щурясь от лучей солнце внезапно проникших на кухню через окно без штор.
Эксперт, скучая после проделанной работы, смотрел по сторонам, наблюдая, как Зоя с притворным безразличием что-то напевала.
– Думаю, лучше сравнить все эти напитки, мужской одеколон и духи с тем, что ты преподнесла юбиляру, – лицемерно настаивал эксперт, разглядывая этикетки на жидком мыле, препаратах, каплях, найденных в ванной комнате.
– Разве нельзя пользоваться дорогой косметикой? – спросила Зоя, оправдываясь, теребя ручки дорожной сумки, как раз собираясь сбежать из города в костюме инокини.
– Пока задержитесь. Вот тебе повестка о не выезде. Но, кстати, ты была любовницей или просто поклонницей актера? – срочно доставая из кармана телефон, снова спросил следователь.
Он закончил слушать вызов. Внес к себе в ай-пад какие-то адреса. Бегло осмотрел комнату, храня молчание.
– Жили в гражданском браке около полугода. Он закатывал постоянно скандалы и ревновал меня к каждому ухажеру. Но сейчас у меня есть печать в паспорте. Я замужем за… – она показала штамп в документе, раскрыв перед носом следователя паспорт, а потом убирая в тайный карман платья.
– Ну, ладно заканчиваем осмотр. Но тебе придется проехать с нами, Зоя… – предложил полицейский, который так и хотел добавить «отравительница», но из соображений такта промолчал. – Вещи пока можешь оставить дома.
Втроем они сели в машину и поехали по направлению ближайшего отделения полиции. У Зои было скверное настроение. Она сжимала руками черное платье. Периодически расстраиваясь, что новоиспеченный муж накануне уехал на гастроли и приглашал ее подъехать к нему.
Жалеть или плакать о случившемся инциденте ей не хотелось, поэтому она сердито смотрела по сторонам, следя за дорогой, и, что-то шепча, перебирала четки.
На утреннюю службу она уже опоздала из-за полицейских, появившихся у нее в квартире и проторчавших битый час. Кофе оставленный на столе давно остыл. Билеты на самолет она надеялась когда-нибудь сдать и перенести свой вылет за границу на другое число.
«Сегодня по гороскопу не мой день!» – Зоя решила с грустью, ностальгически взглянув на часы.
Примирения с собой она так не достигла, потеряв всякое бренное желание участвовать в светских мероприятиях и тусовках. Ей хотелось углубиться в мир метафизики.
…Я сидел у окна в переполненном зале,
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе черную розу в бокале
Золотого, как небо, аи.
А. Блок
«Если вы пришли в ресторан не один, а с женщиной, то (если это зимний или осенне-весенний сезон) у раздевалки помогите своей даме снять пальто и только после этого можете раздеться сами. Причем при входе в вестибюль ресторана вам следует снять головной убор, отдать зонт швейцару. Так обычно поступают в ресторане, в театре, концерте и др.» – Коля-финка читал правила поведения в общественных местах, зевая и перелистывая взятую на прокат у соседей этажом выше книгу, в блестящей синей обложке и большого формата, что ему особенно нравилось.
