Они вместе зашли в раздевалку. Коля кувалду принес заранее и спрятал под скамейку. Он нехотя переодевался в будничную одежду, сложил в шкафчик, посматривая, как сменщик располагался, раскладывал по-хозяйски вещи по полочкам. Выждал, когда тот отвернулся и готовый приступить к работе вышел из раздевалки. Первый шаг, сделанный сменщиком в коридоре, оказался последним. Ученик размахнулся и со всего маху ударил сменщика сзади чугунной кувалдой, предназначенной для забивания штырей в рельсы. Тело затащил и оставил в подсобке. Он порылся в вещах убитого, нашел кошелек. Деньги из кошелька на бутылку водки и закуску он взял себе. Потом он выбежал из проходной завода с радостным выражением лица. На улице он отряхнулся и вразвалочку отправился на рынок. По ходу заглянул в пивную и выпил кружку пиво.
«Ну, теперь я богатый», – подумал, совершивший наглое убийство, молодой человек, чья судьба только начинала разворачиваться.
Когда пришли его цеховые товарищи в тот же день, они немедленно вызвали милицию. Тело сменщика отправили в морг. Нашли в подсобке под деревянной лавкой орудие преступления со следами крови на тыльной стороне. Колю арестовали поздно вечером на глазах у испуганной Вали, когда сожитель допивал водку, налитую в граненый стакан, сидя на стуле в общежитии для работниц швейной фабрики, закусывая соленым огурцом, купленным им на базаре, чтобы угодить сожительнице.
Она навещала из любопытства своего «хахаля» на суде. И потом бегала к нему, так как добивалась снисхождения у судьи, чтобы ее уголовника не отправляли далеко. Чего, к всеобщему удовлетворению, не произошло. Несколько раз она ездила к нему на свидания в места лишения свободы и забеременела двойней.
Куда съехала Валя сначала из общежития в подвал, а из подвала в однокомнатную квартиру, казенный или частный дом со всеми своими нажитыми вещами без детей, никто из соседей коммуналки, где она проживала прежде, не знал. Все оставалось у нее в кромешной тайне, кроме того, что, когда Коля появился в «комфортабельном» подвале после зоны, она горячо делилась с соседями своими пожеланиями и хвалилась, какой у нее сожитель стал плохой:
– Нигде не работает, денег не дает, ругается. Испортился.
Двумя рюмками водки Валин сожитель – Коля-финка —опохмелился после вчерашнего загула, сидя во дворе.
«Устраиваться надо на работу, а потом пойду с друзьями отмечу свое появление в свете», – рассуждал он трезво. «Милиция на постоянную работу препроводит. Можно не волноваться».
Вышедший из запоя Коля-финка (погоняло ему прилепили в тюрьме за высокий рост и силу) туманно соображал, что книгу о правилах хорошего тона придется возвращать.
Под вечер он протрезвел, поднялся с продавленного дивана, набросил на себя синюю трикотажную кофту, подаренную сожительницей в честь его появления. Он взял, изученный с большим трудом, фолиант недочитанной книги. Вышел из подвала, где раньше хранились лекарства, по лестнице на первый этаж. Прошел небольшим коридорчиком мимо двух комнат тюремного надзирателя и работницы Молкомбината с детьми. Постучался в дверь служащих.
– Вот ваша книга, – сказал он главе семьи. – Извиняюсь, что не успел дочитать, – мямля на свой лад, закончил тираду.
– Дочитывай и тогда принесешь, – ответил глава семьи вежливо.
– Ну, зачем? – спросил Коля-финка, надеясь еще взять взаймы денег на бутылку водки, чтобы почувствовать себя благородным аристократом, таким как описывалось в правилах поведения в талмуде, о котором у него вообще не было ни малейшего полного представления.
