И не оставалось ничего, чего я не смогла бы. Даже овладеть своей дурацкой магией. Да! Дурацкой! Потому что наложить заклятье я могла в любой момент, даже не напрягаясь. А вот снять… Легче было остаться без одежды и изобразить стриптизершу, которая вообще к магии не имеет отношения. Так, мимо проходила…
Какое-то время мы «прыгали» на шаре. Ветки подкидывали его с такой силой и мощью, что мы всякий раз взмывали к облакам, проскальзывали сквозь них, как ледокол, разрывая густую туманную субстанцию, и опускались. Обратный полет был гораздо более плавным, я так понимаю, благодаря Руну. Он очень быстро орудовал пальцами на пульте всякий раз, едва мы начинали снижение.
Когда мы устали от прыжков в небе, вельмер посадил шар, и мы еще какое-то время бегали по выстреливающим в воздух цветам. Они осыпались сверху, как новогоднее конфетти, падали на голову пестрым дождем.
Темка хихикал, несся вперед, под радугой из цветов, внутри фонтанов лепестков и кричал наперекор ветру. Я бежала за ним, не чувствуя усталости после рабочего дня, почти не ощущая веса собственного тела. Настолько у меня поднялось настроение, что оно, будто воздушный шар, наполненный гелием, легко подбрасывало тело в воздух. Я просто летала. Летать от радости, от восторга – этот фразеологизм никогда не устареет.
Рядом несся Рун де Ворл: неутомимый, радостный и улыбчивый. Ну прямо как мальчишка! Смеялся и брал меня за руку, помогал перепрыгивать слишком высокие кусты, а то и вовсе приподнимал над ними на вытянутых руках. Его силище оставалось лишь поражаться… И так было приятно почувствовать себя вдруг пушинкой в руках мужчины. Перышком…
Мы резвились как дети. И меня нисколько это не смущало. В конце концов, именно дети понимают, что такое счастье: искренняя, чистая радость и веселье до упаду. Пока не заноет все тело и не захочется срочно распластаться хоть где-то: на любой горизонтальной поверхности. Да и не особо горизонтальная тоже сойдет. Но ты все равно бежишь и смеешься, потому что остановиться не получается… Пусть даже потом уже рухнешь без сил, ощущая, как колет в боку, и дыхание рвет грудь на части.
Тебе глубоко наплевать, что думают те, малознакомые существа, ради мнения которых ты стремился выглядеть взрослым, зрелым, интеллигентным и культурным. Тебе глубоко плевать: пускают ли они фонтаны злобы в твою спину или же, напротив, щедро осыпают праздничным рисом одобрения.
Тебе вообще глубоко все равно.
***
Рун
Несколько тысяч лет назад маленький вельмер Рун де Ворл прилетел сюда с мамой и папой. Он прыгал, резвился, он ощущал волшебство. Оно звенело в теле задорными колокольчиками и разливалось внутри теплом и счастьем. Он несся по этому лугу, и казалось – все в мире прекрасно. Любовь и восторг жизни переполняли юного дракона…
И это ощущение, это всеобъемлющее чувство сохранялось надолго.
Но, как вода из озера, если его не подпитывают подземные источники, медленно и верно утекало куда-то… Капля за каплей. Глоток за глотком. Взрослый, серьезный ректор Рун де Ворл перестал все это испытывать. Его поглотили дела, заботы, обязанности. Он ежедневно думал о тысячах вещей, которые следует сделать в Академии, и о миллионах – для своего народа.
И да, посещало его воодушевление. Эдакое мощное, ура-патриотическое. Особенно, когда враги были повержены, а попытки сместить его друзей-нагов с императорского трона проваливались с треском. Когда войны выигрывали те, кому Рун сочувствовал. Он ощущал душевный подъем: азарт жизни и оптимизм взгляда в будущее. Все тело гудело от желания действовать, двигаться дальше, снова одерживать верх… И рвалось из глотки: «Урра! Урра! Урра!»
