Глядя на это великолепие можно подумать, что на прилавках фрукты и ягоды раскладывал какой-то дизайнер. Здесь клубника лежала огромными горами, маня своим обалденным ароматом и красотой. Черешня трех видов – желтая, оранжевая и почти черная, величиной со средний грецкий орех. Она тоже лежала огромными горками на прилавках – ягодка к ягодке. В общем, от одного только вида этих рядов хотелось немедленно что-нибудь купить. Что касается солений, то их тут было море. На прилавках в специальных чашках были разложены маленькие огурчики на любой вкус: и кислые, и перченые. Квашеная капуста была вкусной и хрустящей. И еще соленые помидоры: красные и зеленые. А ещё… Впрочем, южный рынок можно описывать до бесконечности.
– Топочка! – позвала меня мама. («Топочкой» меня прозвали потому, что в совсем раннем детстве «топочками» я называла тапочки).
– Где ты, моя девочка, – вторил ей отчим.
– Опять, наверное, черешню тырит, – обронила, словно нечаянно, моя сестра.
– Как тырит? – изумленно спросила мама.
– Молча, – уже более уверенно ответила Юлька. – Тырит, строя при этом глазки продавцам.
– Нужно её немедленно найти, – сказала, волнуясь, мама.
– Людочка, не волнуйся, тебе нельзя, – сказал Витёк. –
– Сейчас я её найду.
Сказав это, он ушел, оставив маму и Юлю.
– И давно она этим занимается? – поинтересовалась мама.
– Чем? – словно не понимая, спросила моя сестра.
– Ну, ворует фрукты?
– Тырит, что ли?
– Да, ТЫРИТ, – вздохнув, ответила мама.
– Ну, с тех пор, как только вы стали разрешать ей ходить со мной за покупками, – сказала Юлька.
– А почему ты молчала, нам не говорила? Ведь это нехорошо, что Таира делает такие вещи.
– Знаю, что нехорошо, я её всегда ругала и перед тем, как идти в магазин, объясняла ей, что брать что-то в магазине без денег нельзя. В ответ она меня уверяла, что больше не будет. Честно говоря, Таира давно уже не поступала так, – стала оправдывать меня Юлька.
– Ладно, разберемся, – грустно сказала мама.
– Что-то мне нехорошо. Скорей бы они уже пришли, – сказала она, смотря по сторонам.
И тут мы с Витьком выплываем из-за угла, довольные такие, особенно я. В руках у меня два кулька, ну, такие, в которые раньше, в советское время, семечки насыпали. В одном кульке – черешня оранжевая и бордовая, на черенках. В другом – красная смородина на веточках, да такая крупная! Я была довольна. Позади меня шагал отчим.
– Ну, наконец-то, доченька, где ты была? Откуда у тебя ягодки, – строго спросила мама.
– Людочка, дома поговорим, – остановил ее Витёк.
– Ну что, девчонки, пошли дальше?
И мы двинулись дальше по рынку, по пути покупая овощи, фрукты и соления.
– Ой, арбузы! – вскрикнула Юлька. – Мамочка, давайте купим один маленький арбузик, – умоляюще просила моя сестра.
– Нет, доченька, пока мы арбузы покупать не будем, – ответила мама.
– А почему? Дорого, что ли? – спросила я с полным ртом смородины, при этом протягивая пакетик с черешней Юле.
– Да нет, не дорого, просто сейчас они невкусные, – ответила мама.
– Мы лучше купим вам других фруктов.
Мы продолжали продвигаться по рынку. Витёк то и дело бегал от нас к машине с полными пакетами покупок. Накупили всего. Я, как всегда, выпросила алычи, сладкой колбаски (это нанизанные на нитки орехи и опущенные несколько раз в жидкость из виноградного сока, меда и крахмала. Потом все это застывает и получается вкуснятина). И еще пастилы из алычи мне тоже купили. Радости моей не было предела.
