– Не исключено, – не стал спорить Волков, – Я, собственно… вот.
Он извлек запечатанный конверт, протянул женщине. Агния миг изучала письмо, потом протянула руку. Длинные, изящные пальцы с ухоженными ногтями накрыли конверт, сухо зашуршали по бумаге, оглаживая плоский бок. Волков уловил осторожно использование Дара. С интересом уставился на Агнию.
Наконец, женщина удовлетворенно подняла подбородок, вытащила конверт из пальцев Егора.
– Спасибо. Это все? – спросила она.
– Ответ будет? – на всякий случай поинтересовался Волков. На самом деле ему было плевать.
– Это письмо Старшим, а не мне, – покачала головой женщина. – Если нужно будет, они ответят сами.
Волков лишь развел плечами.
– Просто спросил. Не часто меня используют в качестве почтальона, вот и не знаю как себя вести.
Агния не удостоила его ответом, терпеливо ждала, когда Егор уйдет. Но у Волков вдруг родилась мысль, поэтому на пороге он затормозил.
– Уж коль так сложилось, что я все равно зашел, – обернулся он к женщине, выглядывая из-за стоявшего между ними охранника. – Ничего не слышала про Калину? Что-то движение в Городе какое-то нездоровее назревает.
Женщина удостоила Волкова презрительным взглядом. Но губы ее разошлись, холодный голос произнес:
– Феникс, ты за прошлый месяц прервал жизни двух моих религеров. Ты правда думаешь, что я буду откровенничать с тобой?
– Ну, работа у нас такая, – пожал плечами Волков. – Чего дуться-то?
– Это служение, а не работа, – отрезала Агния. – Наши жизни не разменные монеты.
– Это ты вон им скажи, – Волков махнул рукой в сторону стены, за которым находился веселящийся Храм. – Многие из них даже не знают о твоем существовании. Для них мы как клубы по интересам. Надоело у одних – перешли к другим. Сегодня вязание, завтра макраме.
Волков сделал жест руками, будто плетет веревки. Агния молча слушала.
– Или для тебя секрет, что мы трудимся на благо Старших, а не на благо верующих? – не унимался Егор. – Мы уже давно знакомы, Агния. Многое повидали. И ты знаешь, что я прав. Так что твой пафос абсолютно неуместен. В нашей работе служением и не пахнет. Как и верой. Потому не нужно строить из себя обиженную курсистку. Я просто предложил обменяться информацией.
Агния внимательно разглядывала Волкова. Между ними по-прежнему стоял охранник, чувствующий себя не в своей тарелке.
Волков пытался заметить в глазах собеседницы отголоски того посыла, который он вложил в свои слова. Глупо, конечно, было надеяться, что таким дешевым трюком удалось пронять или смутить столь опытного религера как Агнию, но кто знает? Вдруг и в ее душе есть семена сомнений, тогда монолог может дать нужные всходы.
Еще до того, как женщина ответила, Егор понял, что не вышло.
– Ты жалок, Волков, – в голосе Агнии послышались ноты гадливости. – Твои слова полны яда и лжи. Слава богам, я вижу тебя насквозь. Или ты думал, что я соглашусь с тобой и стану смотреть на мир проще? Выложу тебе все, что знаю? Нет, Волков. Ты враг мне и моей вере. И тем людям за стеной. Ты и твоя лживая религия. Мы сметем вас. А теперь уходи. Мне противно говорить с тобой.
– Ну, попробовать стоило, – Егор поправил повязку, толкнул дверь и вышел наружу.
Когда за спиной щелкнул засов, Волков достал сигареты, зажигалку и закурил. Закашлялся, подавившись дымом, стукнул себя кулаком в грудь. Запоздало вспомнил, что когда-то бросал и не курил почти семь лет. Но после того, как…
