Джип перелетел через «лежащего полицейского», въехал во дворы, распугивая редких прохожих. Мимо домов, мимо запущенных детских площадок, мимо приземистых торговых палаток. Мягко перебрался через бордюр, по некошеной траве пересек закуток за высоткой. Поворот руля – и машина съезжает через тротуар на проезжую часть.
Минуя окольными путями автомобильные пробки, Егор притормозил возле черно-белого павильона кафе «Пингвины». У входной двери в виде раскрытого клюва топтался Влад Гаврилов в неприметной синей куртке. Рядом с ним, чувствуя себя неуютно, нервно теребила в тонких пальцах ремень сумочки Таисия.
Волков остановил джип перед ними, кивнул.
В салон ворвался холодный осенний воздух, а вместе с Гавриловым еще и запах дешевых сигарет. Здоровяк уселся рядом с Егором, Таисия опустилась на заднее сиденье, сложив руки на коленях.
– Пристегнитесь, – буркнул Волков трогаясь.
Гаврилов засопел, ворочаясь в поисках ремня безопасности. Когда щелкнул карабином, выдохнул, вытер наморщенный лоб.
– Почему так неожиданно? – обратился к нему Егор. – Амонарии храм давно уже достроили, можно было предугадать момент. Кто у нас ими занимался?
– Сухнов, – ответил Влад. – Его информаторы с нами не работают.
Волков промолчал. Остановился на светофоре.
– Иванов просил, чтобы ты ввел Таисию в курс дела, – сказал Гаврилов.
– Что-то меня вдруг стало слишком много повсюду, – недовольно ответил Егор. – Ты сам-то чего ж?
– Ты у нас специалист, – пожал плечами Влад. – Ты лучше все объяснишь.
– Братья, – вмешалась в диалог девушка. Голос ее чуть подрагивал и напряженно звенел. – Я не хочу быть обузой, но не стоит говорить обо мне в третьем лице. Не нужно за меня переживать, я сама все увижу и пойму.
Гаврилов осуждающе посмотрел на Волкова. Егор покачал головой, но заговорил:
– Ладно, Тая, проехали. Слушай сюда, – он машинально поправил повязку на глазу, ослабил галстук. – Как тебе известно, почти двадцать лет назад в нашей стране дали свет абсолютно всем религиям, тем предоставив людям право и свободу самоопределиться духовно. Тогда-то у всех конфессий появилась возможность строить свои храмы и монастыри, открывать свои телеканалы и всевозможные вспомогательные организации. Но поговорим сейчас о храмах. Как ты, безусловно, знаешь, храмы во многих религиях являются символом бога, его домом, святилищем с духовной энергией. Есть конфессии, которые обходятся без церквей и капищ, но им довольно сложно привлечь к себе простых обывателей, которые очень любят символы и внешнюю роскошь.
В зеркало заднего вида Егор заметил, как лицо Таисии дернулось от еле заметного омерзения. Он понял, в чем дело.
– Тая, ты слушай и запоминай. Тебе неприятно, что я говорю о храмах и о прихожанах как о неких безликих ресурсах? Но ты – религер, ты должна верно ставить акценты. Мы отличаемся от наших верующих. Они – простые люди, они приходят к нам за радостью божественной благодати и в поисках защиты для своей души. Они желают постичь Истину, стать зрячими в царстве лжи. Но они даже не знают, что за это их право мы, религеры, ежедневно ведет незримую войну. И здесь цель всегда оправдывает средства. Поэтому хочешь ты того или нет, но ты должна смотреть отстраненно на ход боев и знать настоящее положение вещей в этом мире. Это понятно?
Он дождался пока Соловьева понимающе кивнула, хотя и спрятала глаза, продолжил:
– Итак, храм это не только дом бога, но и символ. Когда мы отбиваем у врагов новую территорию, мы ставим на ней свой храм или хотя бы часовню. Чтобы новым прихожанам было где молиться, на что обращать полный надежды взгляд. То же самое делают и наши соперники – они показывают свое присутствие новыми религиозными строениями. Влад, ты рассказывал ей про выходку амонариев?
